Попробуй меня разлюбить
Шрифт:
Первое — я забываю о Кате и женюсь на дочери Махдаева. Второе — вливаюсь в семейный «бизнес», несмотря на то, что минуту назад мой папаша хотел, чтобы я приставился. Взамен он гарантирует безопасность Кати.
Во всем этом у каждого из них был свой мотив.
Токман уберег дочь, а в придачу получил от этой сделки раскрытое дело по заказному убийству, данные на крысу-информатора в своей команде и прихватил за жопу прокурора, покрывающего преступный синдикат.
Мой отец похоронил конкурента, породнился с олигархом Махдаевым и приобрел временный
Что осталось мне? Живая Катя и понимание, что это конец.
Она всегда была в опасности рядом со мной. Никто бы не посмел вступить в открытую конфронтацию с генералом, но я, я был отличной мишенью.
Обхватываю перила и смотрю вниз.
Катя сидит за столиком. Пьет кофе. Возможно, я вижу ее в последний раз. Такую красивую, румяную, улыбающуюся. Мою.
Смотрю, как ее тонкие пальцы обхватывают чашку, как язык скользит по губам, и ничего не чувствую. Внутри пусто.
Леденящая душу пустота и понимание того, что я ошибся. С самого начала я знал, что ничего не получится. Что долго и счастливо не случится. Не со мной.
Я был наивным идиотом, потому что искренне поверил в то, что могу быть счастливым. Поверил, благодаря ей, что имею право на любовь. Что могу быть любимым. Это было ошибкой. Все эти надежды были чередой ошибок. Я убивал нас обоих, сам того не подозревая. Отогревался рядом с ней, становился слабым, уязвимым. Она могла пострадать из-за меня. Как и мама…
С самого первого дня, как только я появился в Катиной жизни, запустился механизм уничтожения. Ее могли убить из-за меня. Она могла лишиться жизни просто потому, что выбрала не того парня.
И после этого можно говорить о справедливости? Ее нет, ее просто нет.
Вытаскиваю телефон и чувствую, как пальцы дрожат. Куда делась моя хваленая выдержка? Понятия не имею, но знаю, что умру вместе с Катей. Сейчас. Набираю номер по памяти. Единственный, который помню наизусть, кроме своего, и наблюдаю, как Катя тянется к сумке. Улыбается. Отвечает.
У нее взволнованный, но радостный голос, и это загоняет в сердце еще один осиновый кол. Охота на нечисть началась.
— Дан, ты где ты? С ума сошел! Мы так опоздаем. Самолет уже скоро улетит, — она ярко жестикулирует, а в голосе проявляются капризные нотки.
Задерживаю дыхание. Выхватываю куски ее образа последний раз. То, как она треплет свои волосы или как забавно морщит нос. Конкретно этого я не вижу, далеко, но мне кажется, что она именно так и делает. Недовольничает.
Крепче сжимаю телефонную трубку, до хруста в пальцах.
— Я не лечу, Кать, — сглатываю и звучу замогильно.
— Что за шутки? Где ты?
Она не верит. По голосу слышу, что правда думает — я шучу.
— Это все, Кать.
Повторяюсь. Трус. Законченный трус. Меня пугает одна только мысль о том, чтобы спуститься к ней и сказать все это в глаза. Я не хочу видеть в них боль. Не хочу…
— Ты можешь говорить нормально? Я ничего не понимаю, — переходит на шепот.
Я чувствую, что ей тоже становится страшно. Она не верит в то,
— Я не в Москве. Я женюсь. Наши отношения закончены, — чеканю на выдохе.
— Ты пьян?
— Прощай, — нажимаю «отбой».
Пытаюсь вдохнуть, но легкие удар за ударом полосует острый клинок. Боль застревает в груди, так и не желает проходить. Растираю грудину ладонью и отступаю ровно на шаг.
Еще примерно минуту смотрю за тем, как Катя пытается дозвониться до меня. Снова и снова. Телефон вибрирует беспрестанно. Она плачет, крутит головой по сторонам, полностью теряясь в пространстве.
Зажимаю кнопки и выключаю смартфон. Чуть позже избавлюсь и от сим-карты.
Она там сходит с ума, а я стою здесь и ничего больше не чувствую. Мне слишком спокойно. Слишком ненормально для того, что сейчас происходит. Может, потому, что душа уже подрана на ошметки и там ничего больше не осталось? А может, потому, что я и есть ненормальный и всегда таким был?
Я любил ее как никого на этом свете. Люблю. Именно поэтому не могу допустить того, чтобы ее не стало. Я не понимаю, в чем смысл жизни и зачем теперь вообще жить, но я разберусь. Может быть, это кара за то, что я отошел от своего начального плана? Я хотел мести, и она будет. Они все умоются кровью.
Глава 39
Я не могу пошевелиться. Тишина.
Так резко стало тихо, что я слышу собственное дыхание и удары сердца. Гулкие, громкие, а еще можно почувствовать, как оно сжимается, всасывая кровь и разгоняя ее по артериям. Так страшно мне еще не было. Мамочки…
Я никогда ни в кого до него не влюблялась. Всегда был только Данис. С самой первой встречи. Я потеряла голову в самую первую минуточку, как только его увидела.
Холодный, закрытый, очаровательный мальчик. Мой мальчик и больше ничей! Перед глазами до сих пор его суровое лицо. Потом Дан говорил, что я сразу ему понравилась. Там, в раздевалке. Это была любовь с первого взгляда — раз и навсегда.
Навсегда ли?
Но я верила его словам. Я так сильно в это верила! А теперь это оказалось фэйком. Возможно, благодаря наивности и богатому воображению.
В груди что-то болезненно ноет. Я дышать не могу, и кожа! Кожа горит огнем. Ее с меня будто наживую соскабливают. По миллиметру, никуда не торопясь. С наслаждением, пока я дышу, а мой мозг функционирует.
Гудки в трубке сменяются тошнотворным голосом робота. Кайсаров выключил телефон. Трус. Самый настоящий трус.
Почему? За что? Сосредотачиваюсь на своем дыхании, оно глубокое, но местами прерывистое. Ощущение, будто я села в самолет, и он начал взлетать. Страх окутывает тело, к горлу подступает тошнота, першит. Я кашляю и понимаю, что захожусь криком. Привлекаю к себе внимание работников аэропорта и других пассажиров. Они смотрят на меня с недоумением, как на сумасшедшую. Но я не сумасшедшая, нет!