Попробуй меня
Шрифт:
Ты упиваешься этой болью, Рикка. – томно произносит он и пинает какой-то камень в сторону. – Я обещал тебе вечность, а оставил одну лишь секунду. Для тебя.
Чт..
Для тебя одной. – он вновь улыбается и выкидывает недокуренную сигарету в сторону.
Я провожаю ее взглядом и как-то по-особому тускло вновь смотрю в его глаза.
Боль – бессмысленное чувство. – продолжает он и отрывает свою спину от дерева, приближаясь ко мне. Я делаю уверенный шаг назад, а получается лишь только вперед.
Господи.
Ты
Ты остался. – пыталась возразить я, но тут же получила смачный шлепок по своим губам. – Не со мной.
Замолчи, Дейвидсон, боже, с каких пор ты стала такой смелой? – усмехается он и притягивает меня к себе настолько сильно, что я тут же врезаюсь в его крепкую грудь, и мне становится тошно лишь от того, что его так много.
Его так много рядом.
С тех пор, как ты ушел.
Стайлс призадумывается на минуту. В его глазах горит огонек, который дает мне хоть какую – то надежду.
Я ненавижу этот колледж, Дейвидсон. – шепчет он мне в лицо. Слишком близко. – Я ненавижу все, что с ним связано.
Внутри все трепещет, обволакивая меня языком яркого пламени. Наподобие того, что было несколько месяцев назад.
Каждый гребаный раз я говорил себе: «Тебе нельзя влюблять ее в себя, Стайлс. Ей будет больно.» Хорошо ли тебе сейчас, Дейвидсон?
Я опустила глаза вниз и нервно сглотнула комок посреди горла. Слова потеряли всяческий смысл, когда говорил он. Мне было нечего сказать. Я растворялась во всем.
И каждый гребаный раз мне говорили лишь одно. Для того, чтобы ты влюбилась, я должен был рассмешить тебя. Но каждый раз, когда ты смеялась, влюблялся я.
Ненавижу тебя, Стайлс. – выпальнула я, выдергивая свою руку из его ладони. – Ненавижу твою гребаную теорию, все то, что не принадлежит тебе – не принадлежит никому! – я срывалась на крик и сама не замечала, как кровь приливала к вискам, заставляя соленую воду вырываться наружу. – Ненавижу твою чертову улыбку, эти твои ямочки, ради которых хочется сдохнуть! Ненавижу, что ты не держишь меня, не отпускаешь, да тебе плевать! Ты – чертово ничтожество, ненавижу, я ненавижу тебя всего, будь ты проклят тысячу раз!
Грубым движением он заставляет меня заткнуться, прорываясь своим языком глубоко в мое горло. Обводя на нёбе восьмерку, он высасывает из меня последний воздух, крепко стиснув меня около того дерева, разрушившего все мои мечты о прекрасной жизни.
В голове прокручивается этот хренов бал, это шампанское, этот чертов «страусенок», этот ключ, который валяется на самой заброшенной свалке в мире, этот его вечный тон и язык, который заставляет заикаться любую особь женского пола.
Все это крутится в голове, оседает в легкие, разбивается об желудок и наконец, рушится в пятки.
Все рушится. – отрываясь, шепчу я ему в губы, глотая слезы, которые уже порядком, простите, заебали. – Ты разрушил меня, тварь.
Гарри мягко улыбается. Что остается ему делать, кроме как издеваться надо мной до последнего?
Пробуй. – шепчет он и спокойно вводит два пальца мне в рот, точно напоминая тот самый день, когда он поставил на мне свое клеймо.
«Моя.»
Пробуй, Дейвидсон. – шепчет он так приторно-сладко, докасаясь губами до моего лба и прокручивая пальцы через мой язык.
Горько, придурок. – выплевываю я его пальцы, чувствуя приступ тошноты.
Попробуй меня, Дейвидсон.
Я отрываю заплаканные глаза от его лица и сжимаю их с невероятной силой.
Будет еще больнее, но тебе понравится.
========== Глава 30. ==========
В силу того, что вы еще не отошли от вчерашней 7-часовой трансляции парней и до сих пор под впечатлением - я надеюсь, эта глава порадует вас не меньше.
Я вас люблю, вы помните, да?
(музыка обязательна В ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОМ ПОРЯДКЕ.)
Ладно, черт с тобой, гребаный придурок! – нервно выкрикиваю я и шагаю прочь с этого места, быстрее вперед, путаясь в шнурках от собственных ботинок и нарываясь на пронизывающий ветер. – Достало слушать твое нытье, эти думы о вечной любви и все такое.
Сзади слышится нервный смешок, язвительный, точно змеиный укус.
Что-то еще? – оборачиваюсь я, требовательным взглядом буквально умоляя его открыть машину.
Тебя. – пожимает он плечами, начиная пинать рядом лежащий камень. – Тебя, тебя и тебя, Дейвидсон. Я хочу много тебя.
Я закатила глаза к звездному небу и принялась вдыхать ледяной воздух полной грудью настолько сильно, что в гортани уже защипало, а ледяной поток с размахом грохнулся в живот и принялся обволакивать мои внутренности снежными объятиями.
Ну давай, покричи, поплачь, может, тебя вырвет сейчас — меня это не остановит. Вообще. – хриплым голосом произносит Стайлс, и, разворачиваясь на 180 градусов, шагает прямиком к замёрзшему пруду.
«Да какого…» - судорожно проносится в моей голове, и я не нахожу ничего прекрасней, чем долбануть с размаху по его машине – может, хоть это его остановит.
Ему плевать.
Ему совершенно плевать на все, что происходило вокруг.
Гарри сел на покрытый снегом старый пень и принялся кидать камушки на лед, что-то бурча себе под нос и вновь бросая их туда.
Тебе известно, что такое совесть? – срываясь, произнесла я, сквозь стиснутые зубы. – Как этим пользоваться? В каких случаях применяется?
Стайлс хмыкнул себе под нос, и хватило лишь одной секунды, чтобы понять – как он мучительно терпит. Терпит все, что ему нужно, нет, приходится переживать, все эти гребаные встречи и расставания, все то, что он так ненавидит и все то, что он обязан просто делать.