Попробуй меня
Шрифт:
Сцепив руки в замок, я принялась настойчиво выдыхать горячий воздух на ледяную кожу, пританцовывая на месте. Все это порядком сидело поперек горла, но и в этом была своя, черт ее побери, романтика.
Я так больше не могу, Гарри. – прохрипела я сиплым голосом, медленным шагом направляясь к потускневшему Стайлсу. – Не могу. Ни капли.
Темно-бирюзовые глаза смотрят настойчиво, требовательно, по-честному грубо, с искринкой жалости и жалкой апатией. Сухие губы дрогают в улыбке в тот момент, когда
Последняя ночь перед рождеством, Дейвидсон. – прошептал он, накрывая мою руку своей горячей ладонью. Такой горячей, что невольно хочется дернуть рукой. Потому что очень горячо. – Ждешь?
Я мотнула головой. Так легко и непревзойденно, точно Рождество – это последнее, о чем я мечтала весь этот проклятый год.
Крепкие скулы сжимаются, нервно дергаются. Стайлс приоткрывает рот, чтобы сказать что-то такое, что запомнится в голове надолго, но нет. Он не говорит. Лишь отворачивается, опускает голову и смеется. Легко и нежно.
Слишком свободно.
Ты появился и пробудил ад во мне, Гарри.
Это Тимберлейк, верно? – замечает он и положительно кивает головой. – Я люблю эту песню, Дейвидсон. Возможно, это единственное, что я люблю.
Комок посреди горла оказался замерзшим. Возможно, он прирос к гортани или что-то там еще. Ему неизвестно, что такое любовь. Поэтому… он любит песни?
Как дела, Рикка? – неожиданно спрашивает он, резко дергая меня за руку так крепко, что я тут же поднимаюсь и мгновенно оказываюсь на его коленях.
Стайлс довольно усмехается.
Господи.
Легкие, держитесь.
Я ничего не понимаю, трясусь как осиновый лист, смотрю на пруд, чувствую Гарри, много Гарри, слишком много Гарри, боже, я хочу, я не могу, меня качает, где мой воздух, дайте мне тонну.
Я спросил, как дела, Дейвидсон? – грубо повторяет он, однако мягко кладет свою голову мне на плечо, и я чувствую, как дрожит у меня под коленками, а во рту все высыхает, точно там прошлась песчаная буря.
Я люблю тебя, Гарри.
Мои руки тряслись. Они тряслись так, как будто их только что огрели открытым электричеством. И когда он нежно обхватил мои ладони, что-то, что никогда не случалось раньше, промелькнуло во мне.
Здесь не было его любимого разврата и вечной пошлости. Это был настоящий Гарри, на самом деле, с горячим сердцем, которое топилось только тогда, когда…
У меня есть пара огромных шкафов и сундуков, битком набитых чувствами к тебе. – спокойно отвечает он, повернув мое лицо к себе, схватив меня за подбородок двумя пальцами.- Но они запираются на ключ, и этот ключ у меня в кармане.
Чт..
Тебе
Каким-то чудом я встретила Гарри. Каким-то чудом наши чувства мгновенно стали взаимны. Все эти чудеса потихоньку складывались друг с другом, пока однажды не случилось самое главное чудо — чудесный поцелуй, который скрепил нашу последнюю ночь перед самой заветной, спустя целый год.
Он целовал развязно медленно, и пусть губы леденели от мороза, сердце умоляло выпрыгнуть из грудной клетки, а рукам было бы комфортней находиться в карманах, чем на крепкой мужской спине, все это продолжалось сладко - медленно, вкусно, сочно и в какой-то степени с долей чертовой дерзости, которую он не мог оставить в стороне.
Мягкие руки скользили по оголенной коже, все вокруг, казалось, покрывалось мурашками, не было сил терпеть и что-то там еще, все было так, как бывает лишь только в каких-нибудь галактиках.
Emika – For Sex (Drop The Others)
Он не смог вытерпеть. Мы оба не смогли.
Печка в машине, казалось, разрывалась от такой температуры. Жалкая романтика, гребаные снежинки – кому это к чертям оказалось нужным, когда здесь, на фоне проклятого колледжа, на заднем сидении одной из самых дорогих машин, он нависал надо мной.
Слишком близко.
Его было так много, что я снова и снова брала за привычку начинать задыхаться, но эти губы, господи, Рикка, эти губы, они сводили с ума.
Тебе понравится. – излюбленная фраза. Вырывается из хриплых уст с особой дерзостью – все, что находится в голове, вращается с нереальной скоростью. – Подними ручки, девочка.
И я послушно делаю все, что он приказывает. Просто потому, что это Гарри. Потому что он рядом и потому что он – это все, что я так требовательно хочу.
Хочу.
Не иначе.
Влажные от развязной слюны пальцы проникают вовнутрь, настолько мягко, что я выгибаюсь под ним четкой дугой от такого потрясающего чувства, которое, вроде как, называют «незапланированный оргазм».
Ты трясешься, но ведь я еще ничего не сделал. – прошептал он в губы так близко, что я, не сдерживаясь, с силой притягиваю его к себе за шею и автоматически раздвигаю бедра еще шире, потому что я хочу его в себе, и мне, какого-то хера, совсем не стыдно.
Стайлс довольно усмехается.
Гарри, сколько можно терпеть.
Кто-то был в тебе еще? – настороженно спрашивает он, раздвигая пальцы внутри меня и заставляя взвизгнуть так, точно я решила прокатиться на какой-нибудь детской карусели и от неожиданности совсем потеряла голову.