Попутчица
Шрифт:
Капля камень точит. Изо дня в день Агриппина при каждом случае намекала на болезненный вид Вари. А она и в самом деле, ела мало, на работе уставала… Мать ее, Ефросинья, все на тот случай кивала, когда медведь напугал Варю, что даже есть не могла. А может и до этого болезнь какая была, да кто же в деревне знать мог.
С одной стороны Агриппина на Варю наседала, с другой – Тимофей угрюмо смотрел, неласков стал, слова доброго не дождешься от него, все только «подай, да отнеси». А про дом свой и разговора больше не было. «Плохо что ли нам
Уехав на месяц в тайгу, оставил Тимофей мать и жену молодую. А когда вернулся, не застал Варю. Собрав вещи в один большой узел, ушла к матери. Ефросинья помогла донести вещи до дома, малютку уложили на кровать.
– Говорила я тебе, дочка: Агриппине здоровая невестка нужна, вот и невзлюбила она тебя. Ничего, мы весной к доктору в город поедем, вылечим тебя.
Заплакала Варя. – Если не придет в эту неделю сам за мной, давай уедем, мама, отсюда, не смогу я тут.
– Подожди, все забудется, все наладится, – утешала мать.
Агриппина не успокоилась, пока Тимофей не развелся с Варей. – Ну вот, сынок, развязал ты себе руки. Глянь, какая у Камариных девка справная. Да за тебя Наташка не пойдет, а побежит. Ну не ходи тучей, сама она ушла, не выгоняла я ее, уж поверь матери.
_____________________
– Доброго денечка вам, Тимофей Кондратьевич, – Наталья, румянощекая, запыхавшаяся от быстрой ходьбы, стояла перед Тимофеем. – А помнишь, как ты меня за косы дергал, догнать норовил?
– Ну, так это когда было…
– А я помню, – не сводя глаз, с намеком сказала девушка. – Ну, хоть до дома проводи, ты же теперь вроде как свободный.
Он взглянул на Наталью: ростом невысокая, но справная деваха, взгляд задиристый. И до армии, было дело, поглядывала на Тимофея.
«Ну а что, раз Варвара ушла, не сидеть же мне одному, – подумал Тимофей, – права мать: девка-то хороша. Такая и женой хорошей будет».
До Варвары дошла весть, что Тимофей женился на Наталье. Приняла невестку Агриппина с распростертыми объятиями. Прощала даже, если какой раз в постели нежилась. Обовьет руками Тимофея за шею и шепчет: – Не отпущу. Как подумаю, что на весь день, так уже скучать начинаю.
После таких слов быстро отлегло от сердца у Тимофея, даже не заметил, как Варя с матерью и с крохотной дочкой из села уехали. Область большая, затерялись в чужом селе, никто и не знал, куда уехали.
– Доктору тебе надо показаться, – настаивала Ефросинья.
– Погоди, мама, пусть Маша подрастет, не могу ее оставить.
– А я на что? Я же с ней буду.
Варя прижимала ручонки дочки к своим губам и все бормотала: – Не хочу от нее никуда, не захотел нас Тимофей, так мне ее еще жальче, жизнь отдам, а дочку подниму.
– Так жизнь поддержать надо, лечиться тебе надо, Варя!
– Ничего, я еще пока чувствую в себе силы.
– Ох, зачем я тебя тогда отпустила! Попался этот медведь треклятый, и малины не захочешь
– Да ладно, я уж забыла.
– Забыть может и забыла, а болеешь с той поры.
– Все пройдет, все пройдет, вот сейчас заживем на новом месте, я на ферму пойду.
– Тяжелая для тебя работа – коров доить, просись учетчицей, ты грамотная, справишься.
Варя и сама удивилась, что нашлось ей место учетчицы. Через год Машу в ясли устроила. А потом и в садик отдала.
– Варя, говорят, в райцентре доктор хороший есть, внимательный такой. Пусть посмотрит тебя, а то на одних травах не продержишься.
– Ладно, мама, съездим, – Варя почувствовала такую слабость и боль внутри, что откладывать было уже невозможно.
Одноэтажное здание районной больницы было заметно сразу: белые занавески на окнах, маленький сквер перед входом, огороженный деревянной изгородью.
Доктор что-то усердно записывал, потом оторвался и взглянул на вошедших. – Вдвоем нельзя, по одному проходите.
– Здравствуйте, доктор, это дочка моя, желудком мучается, а я – мать ее, вместе мы.
– Подожди, мама, в коридоре, я уж сама, потом расскажу тебе.
– Нет, ну если мама, то присядьте на стул у входа, можно остаться.
Он расспрашивал долго, и Варе казалось, что слишком много вопросов задает, даже про медведя, который ее напугал, рассказать пришлось.
– Вот что, Варя, уж позвольте вас так называть, с диагнозом спешить не стану, хотя мне уже понятно, что с вами приключилось. Предложить хочу вам в город съездить, в областной больнице работает мой знакомый – хороший врач-гастроэнтеролог, думаю, все поправимо.
– Как ехать?! У меня дочка маленькая!
– А муж? а ваша мама? разве не с кем посидеть с ребенком?
– Мужа у меня нет, а Машу с мамой оставлю… но на долго не могу.
– А если лечиться придется? Запускать болезнь никак нельзя. Да вы не переживайте, уверен, смогу вам помочь.
– Спасибо, Николай Константинович, – Ефросинья по простоте душевной стала кланяться.
– Вот только этого не надо, – остановил врач, – я и так помогу.
Врачу районной больницы было чуть больше тридцати; выглядел он старше, может из-за очков, или из-за скрупулезного подхода к каждому больному, что несвойственно было для его лет. Через две недели вместе с Варей поехал в областную больницу и лично привел молодую женщину к знакомому доктору.
После обследования больше всего боялась операции, но назначенное лечение было и так серьезным. – Я теперь от вас не отстану, – пообещал Николай Константинович, – снял очки и стал протирать их, слегка прищурившись, – на прием ко мне в обязательном порядке и в областную непременно будем ездить.
– Спасибо вам! Вы ведь в отпуске, мне в больнице сказали, а со мной поехали, время на меня тратите.
– А на кого мне еще тратить? А вы такая славная девушка и дочка у вас совершенно замечательная.