Попытка искупления
Шрифт:
Джастин понимает намек и, к счастью, убирает руку. Он говорит, чтобы мы подождали здесь, пока сходит внутрь здания. Как только за ним захлопывается дверь машины, Куинн тут же хватает меня за руку и притягивает меня к себе.
– Господи, Боже мой, Куинн! – восклицаю я, освобождаясь от его крепкой хватки. – У тебя, что склонность к причинению вреда?
– Я ведь тебе говорил. Он еще счастливчик, что остался со всеми пальцами, – отвечает Куинн, через заднее сидение он так сильно навалился на меня своим огромным телом.
Закатываю
– Он делает нам одолжение. Полиция не будет искать нас здесь. Вероятно, они считают, что мы остановимся в какой-нибудь вонючей дыре, – объясняю я, Куинн замолкает, осознав, что я дело говорю.
– Хорошо, но это не значит, что мне все нравится. Очевидно же, что он все еще влюблен в тебя, – гневно выплевывает Куинн.
– Что? – повышаю я голос и начинаю отнекиваться. – Это не правда, – слишком активно качаю я головой.
– Поверь мне, Рэд. Это так явно, что будет заметно даже из космоса, – ворчит Куинн.
– Ты смешон, – смеюсь я, в надежде, что это так и есть, потому что не хочу, чтобы Джастин интересовался мной.
– Я нет. А вот этот парень постоянно пялиться на тебя.
– О Боже, Куинн! – говорю я, широко раскрываю рот от удивления и поворачиваюсь к нему. – Это не правда, и вообще-то это ты гипнотизировал меня и посылал в мою сторону плохую энергию, от которой мне хотелось облить себя кислотой, так что спасибо тебе за это.
Куинн наклоняется вперед и в нескольких дюймах от моего лица произносит. – Хорошо. Единственное о чем ты можешь думать, это только обо мне, – улыбается он, его теплое дыхание обдает жаром мои щеки.
У меня перехватывает дыхание, и, прежде чем вернуться на свое место, Куинн ехидно ухмыляется мне.
Дверь авто резко открывается, и я от неожиданности даже ахаю и подскакиваю, ударяюсь головой о потолок машины.
– Хорошо, все готово, – произносит Джастин, бросает ключ-карту на приборную панель и садится за руль.
Он смотрит только на меня и улыбается.
– Все в порядке, Мия? Ты выглядишь смущенной. Тебе душно? – спрашивает Джастин и заводит машину.
Вежливо улыбаюсь, но ничего не отвечаю, поскольку единственное, на чем могу сосредоточить свое внимание это на... ухмылке Куинна.
***
Отель просто чудесен.
Здесь есть не только подземная парковка, откуда, кстати, легко можно будет сбежать, но и до жути высокомерные клиентские задницы, которые не хотят с нами иметь ничего общего.
Надеюсь, на меня и Куинна никто не обратит внимания.
Когда мы входим в двухкомнатный номер, Джастин бросает свой рюкзак на пушистый ковер в гостиной.
Осмотрев большой стильно обставленный номер, я не могу не сравнивать его с тем отелем в Новом Орлеане. Здесь, конечно, не так грандиозно
– Я могу переночевать в гостиной, если вы хотите занять по комнате каждый, – говорит Джастин, плюхаясь на коричневый диван, кладет скрещенные ноги на журнальный столик.
– Не стоит, – говорит Куинн, и это первые слова, которые он сказал Джастину за последние часы.
Съеживаюсь, когда слышу злобу в его голосе. Наверно лучше, чтобы он с ним вообще не разговаривал.
Джастин оглядывается на меня, удивленно вскидывает бровь, и вдруг по какой-то глупой причине чувствую себя так неловко, поэтому отвожу взгляд и прикидываюсь, что лампа в углу – самый интересный на свете предмет.
– Хорошо, – поднимается Джастин, видно, что он чувствует себя не в своей тарелке. – Итак, мне нужно сделать звонок.
Он неуклюже хватает свой рюкзак и идет в комнату с левой стороны. К счастью, наша комната находится с противоположной стороны через гостиную.
Когда за ним закрывается дверь, я скептически смотрю на Куинна.
– Что? – спрашивает он, прикидываясь паинькой с улыбкой, от которой появляется ямочка на щеке.
Я закатываю глаза, мне нужно принять душ, прежде чем позвонить домой.
***
После обжигающего душа выхожу наружу, не хочу истратить всю воду. Присаживаюсь на краешек огромной кровати, пока Куинн моется. Мы решили позвонить Аби. Она сегодня работает во вторую смену в закусочной, вспоминая о ней, не могу не думать о «Бобби Джо». Я скучаю по нему. И по простой работе, по тому времени, когда после трудового дня я возвращалась к Хэнку.
Побывав в церкви, я ощущаю некое подобие мира в душе после смерти Хэнка. Никогда не прощу себя за то, что с ним случилось, я всегда буду виновата в этом, но мне нужно попытаться двигаться дальше, потому что Хэнк хотел бы этого. Он был самоотверженным человеком, и сказал бы мне не унывать, потому что я жива, и Хэнк хотел бы, чтобы я жила без чувства сожаления.
Но при этом понимаю, что единственное, что заставить меня двигаться дальше, это привлечь к ответственности людей, убивших Хэнка. Под словосочетанием «привлечь к ответственности» я имею в виду убить их.
– О чем думаешь? – задает вопрос Куинн, дверь ванной открывается, и он выходит. Он выглядит, как бог в черных джинсах с голым торсом.
Его волосы еще мокрые после душа, Куинн проводит пальцами по идеальной шевелюре, тем самым открывая лицо. Когда он наклоняется к рюкзаку за футболкой, проблеск света появляется на колечках в сосках. Я понимаю, что без зазрения совести пялюсь на него, но как я могу устоять перед таким прекрасным видом?
– Эм, думаю о Хэнке, – произношу я, все еще под гипнозом его рельефного тела.