Пора, мой друг, пора
Шрифт:
Вокруг стояли незнакомые люди. Они, конечно, посматривали на нее как на героиню вечера, но обратиться не решались.
«Как странно, – усмехнулась Таня, – никто меня не беспокоит, никто не предлагает дружбу».
Она вынула из сумочки сигарету и закурила. Толпа вокруг медленно колыхалась, перемещаясь.
– …я не знаю, может быть, я примитив, но мне понравилось.
– Простите, это уже не тот уровень разговора. Что значит понравилось или не понравилось?
– …слабости очевидны…
– …но
– А кто же спорит?
– Вы сами сказали, что…
– …кассовый успех…
– …что же плохого…
– …очаровательно, очень мило…
– …надоело про молодежь…
– …Калиновская очень хороша…
– …все мы слишком снисходительны…
– …жестокость такого рода…
– …правда характеров…
– …снят только верхний слой…
– Бросьте мудрствовать лукаво!
– В конечном счете не все ли равно?
– Вы видели «Крик»?
– А ты чего молчишь?
– Буфет еще работает?
– Старик, познакомь с Калиновской.
– …стряхнуть пыль с ушей!
– …где уж нам, дуракам, чай пить…
– …мелодию запомнили?
– …ту-ра-ру-ра… Так?
– …молодежь, понимаете, молодежь…
– Я-то читал. А ты-то читал?
– Простите, костюмчик этот не в Париже ли брали?
– В Париже.
– Не в «Самаритэн» ли?
– В «Галери де Лафайет».
– Угу, спасибо.
– …а мы совсем замотались, натуру пропустили, главк рвет и мечет…
– …я вам говорил, дорогой, слушались бы старика…
– …он очень талантлив, очень…
– …этот?
– Этот не очень.
– А тот?
– Это сволочь!
– Тише!
– Я вам говорю, Марцинович сволочь…
– …пора уже о праздниках…
– …шьете что-нибудь?
– Что нового?
– Слава Богу, ничего.
– …я бы иначе…
– …вы бы, конечно…
– …кто это, кто это?
– …вы, старик, еще молоды…
– …молодежь, молодежь…
– А что Боровский?
– Боровский в Индии.
– А Фролов?
– В Бирме.
– А Лунц?
– В Неаполе.
– Кто же будет кино снимать?
– Кина не будет.
– …ха-ха-ха… остроумный черт…
– …иди-ка сюда, иди-ка…
– …дай я тебя поцелую…
– …видали мы таких…
– …друзья, товарищи, братья…
У Тани закружилась голова. Тут как раз ее обнаружили, и снова начались поздравления, поцелуи, ее потащили куда-то – естественно, в ресторан. Нужно было пить шампанское, смеяться, изображать счастливицу. По дороге к ресторану ее ухватила под руку высокая критикесса в новомодном седом парике.
– Уверяю вас, – энергично говорила она, – в ближайшие годы ваш талант заблещет новыми гранями. Мне кажется, что вы не просто красоточка – вы значительная личность. Я уверена. Печаль человеческого сердца вам доступна.
Пробежал сияющий Павлик, махнул рукой – сюда, друзья, сюда!
Они сдвинули несколько столиков, Кольчугин собрал деньги. Кто выложил трешку, а кто и десятку. Кольчугин надел очки и строго продиктовал официантке заказ.
Сегодня все шумели, всех охватило желание настежь распахнуть души, объясниться друг другу в любви, выяснить все недоразумения и весело пить – мы это заслужили!
Только Тане хотелось остаться одной и уйти в переулки, где начиналось весеннее поскрипывание дверей и ошалелые мальчишки уже заступали на полуночную вахту у ворот.
Бочком, смущаясь, подошли родители.
– Танюша, мы домой. Поздравляем тебя, родная, поздравляем.
Тебя проводят?
– Что пишет Валентин? – тихо спросила мама.
Таня посмотрела на нее.
– Приглашает к себе.
– Поедешь?
– Конечно, поеду.
Мать побледнела и закусила губу.
– Когда? – спросил отец.
– Не знаю.
Родители ушли.
Таня старалась веселиться, не хотелось огорчать товарищей.
Шумный и беспорядочный пир подходил уже к полуночи, смешались салаты и закуски, тосты и объятия, кое-кто стал уже уходить, когда к Тане подошел Олег.
Люди, знакомые с ним по Прибалтике, стали шумно звать его к столу, но он только поклонился довольно церемонно и попросил Таню отойти с ним на несколько минут – ему нужно поговорить с ней.
– Пойдем, – сказала она и быстро прошла через ресторан, через фойе, спустилась в гардероб и взяла свое пальто.
Они вышли на улицу и медленно пошли к площади Восстания.
Гигантский высотный чертог закрывал полнеба. На фасаде его одно за другим гасли окна, образуя неясный темный пунктир. Большая полная луна, словно скатившаяся с роскошного шпиля здания, беспомощно висела поодаль. По Садовому кольцу медленно двигался гигантский междугородный тралер. Все предметы были крупны и отчетливы в эту ночь.
– Что же ты молчишь? – спросила Таня.
– Трудно, – проговорил Олег.
– Как дела-то вообще? – бездушно спросила она.
– Разве тебя это интересует? – сказал он. – Ну, защитил диплом.
– А как твои друзья?
– Какие друзья?
– Как какие? Эдуард, Миша, верные друзья, соратники…
– Не иронизируй. На что мне эти подонки? Я ведь стал старше…
Они свернули на Садовое. На мостовую то и дело выбегали люди, пытающиеся поймать такси. Впереди, обнявшись, шла парочка, спокойно, как в лесу, она шествовала и пела: «На меня надвигается по реке битый лед, на реке навигация, на реке пароход…» Девушка фальшивила.