Поражение на западе. Разгром гитлеровских войск на Западном фронте
Шрифт:
Так расставлялись декорации для сцены полного разгрома. Всего три года тому назад, в сентябре 1940 года, Гитлер, хозяин континента, грозил кулаками и изрыгал проклятия в адрес своего единственного оставшегося врага – оглушенной и обессиленной Англии, находившейся всего в 20 милях от него. Теперь, в сентябре 1943 года, этот эрзац-Наполеон следил за своей быстро съеживающейся империей, осажденной с севера, юга и востока наступающими армиями многочисленных и сильных врагов. И за эту трансформацию он должен был прежде всего винить самого себя. Однако приближать падение Третьего рейха ему искусно помогали офицеры вермахта, слишком недальновидные, слишком косные, слишком дисциплинированные, слишком неинформированные, слишком слабые, слишком испуганные и слишком честолюбивые
В те прежние годы победа не раз была в пределах досягаемости Третьего рейха. Однако во всех случаях делался неверный шаг, принималось глупое решение. Будущие поколения апологетов Третьего рейха попытаются объяснить его поражение, разглагольствуя об объединенной военной и экономической мощи его врагов. Они забудут упомянуть о том, что в течение трех лет Германии принадлежала вся власть, вся мощь, все природные и промышленные ресурсы, весь опыт и все победы. Они не захотят вспомнить, что против целого континента, работавшего на войну, стоял только один остров, отделенный тысячами миль океана от тех, кто хотел помочь ему. Они скроют тот факт, что Германия нападала на государства, которые ее лидеры считали достаточно легкой добычей. Люди, а не машины принимали те решения. Ошибки, которые привели к разгрому, совершали немцы, и никто другой.
Вспомним ошибки Третьего рейха – Дюнкерк, СССР, Эль-Аламейн и остальные. Некоторые решения Гитлер принимал единолично, в других его поддерживал Генеральный штаб, третьи принимались под влиянием неверных сведений собственной разведки. Однако даже в тех случаях, когда выбранный путь был заведомо абсурдным, когда смертельной опасности подвергались тысячи немцев, мало кому из лидеров Третьего рейха, военных и политических, хватало честности и мужества высказать неодобрение или несогласие. Немцы выполняли глупые, жестокие, требовавшие множества жертв, бесчеловечные приказы и оправдывали свое поведение тем, что истинные немцы должны повиноваться, а не думать. Каждая ошибка, приближавшая полный разгром рейха, состояла из одних и тех же компонентов: фюрера, ведомого не логикой, а интуицией; группы советников, постоянно недооценивавших нравственные и физические способности противников; военную клику, добровольно остававшуюся в неведении и слишком дисциплинированную или своекорыстную, чтобы протестовать, когда выплывала правда. И опять – неоднократное повторение в данном случае полезно – эти ошибки совершали люди, и совершали в Германии.
К концу 1943 года немецкий народ на примере своих лидеров убедительно продемонстрировал, что не обладал мудростью, смелостью и верой для того, чтобы одержать победу. С того момента все решало лишь Время. На своем пути к поражению Германия поднялась к вершинам головокружительного успеха, а затем, не имея сил забраться выше, начала мучительно скатываться в зловещую бездну. Но прежде чем рухнуть в пустыню окончательного разгрома, Третьему рейху суждено было испытать отчаяние и страдания, масштаба которых не знала прежде немецкая нация. Больше нет вопроса, проиграла ли Германия свою вторую великую войну. Остался единственный вопрос: когда это случилось?
КНИГА ВТОРАЯ
Поражение на западе
Часть четвертая
ВТОРЖЕНИЕ
Глава 13
«АТЛАНТИЧЕСКИЙ ВАЛ» И ЕГО ЗАЩИТНИКИ
В конце 1941 года, после того как немцы не сумели взять Москву, война на два фронта стала грозной реальностью. Вступление в войну Соединенных Штатов означало возможность вторжения на континент с запада. Германия потеряла свободу выбирать врага, не опасаясь угрозы с тыла. Глаза высших генералов опасливо забегали из стороны в сторону. Верховное командование больше не могло твердо смотреть в одном направлении.
Гитлер стал искать в своем окружении человека, который смог бы обеспечить безопасность на западе в то время, как его армии увязали в войне с СССР. Выбор был очевиден.
Фон Рундштедт всегда трезво оценивал потенциал Британии и постоянно предупреждал верховное командование об угрозе с запада. Зная об интересе старика к этому театру военных действий и играя на чувстве долга и преданности фатерланду, Гитлер сумел убедить его снова взять в руки маршальский жезл. В марте 1942 года фон Рундштедт прибыл во Францию, в Сен-Жермен, чтобы занять пост главнокомандующего западными армиями.
Весь 1942 год Гитлер еще верил в победу над Советским Союзом. Несмотря на провал под Москвой, у него оставалась причина для ликования – победный марш южных армий к Дону. Фюрер сосредоточил главные ресурсы на захвате Сталинграда, но близкая победа обернулась разгромом. Потеряв под Сталинградом 6-ю армию Паулюса, немецкие войска на востоке были вынуждены отступить за Днепр.
Предвкушая победу над СССР, Гитлер в 1942 году обращал мало внимания на события во Франции. Потери на востоке, начиная со Сталинграда, так ослабили вермахт, что пришлось забыть о наступательной политике на западе. С начала 1943 года в Западной и Южной Европе Германии приходилось ограничиваться стратегической обороной.
Генерал Гюнтер Блюментрит, в конце 1942 года назначенный к фон Рундштедту начальником штаба, рассказал о некоторых из проблем, с которыми столкнулся главнокомандующий армиями запада в месяцы, предшествовавшие вторжению союзников на континент.
Согласно показаниям Блюментрита, защита Западной Европы осложнялась огромной протяженностью ее рубежей: на европейском побережье протяженностью в несколько тысяч километров от Норвегии до Средиземного моря и Греции было множество подходящих для вторжения зон. Обладая абсолютным превосходством в воздухе и на море, британцы и американцы могли выбирать время и место не только для главного наступления, но и для любого количества отвлекающих ударов. Немецкий военный флот практически не имел сил повлиять на любую из этих операций, а авианалеты союзников и разбомбленные железные дороги мешали передислокации резервов в опасные сектора. Таким образом, в 1942 – 1943 годах стратеги Генерального штаба неуверенно водили указательными пальцами по карте, пытаясь предугадать зону вторжения союзных войск в Европу.
Главными уязвимыми районами, достойными внимания союзных войск, считались Норвегия, Дания и побережье Северного моря между устьями Эльбы и Эмса. Полагали, что высадка десанта в этих северных районах возможна независимо от вторжения со стороны Ла-Манша. Сомневались в сохранении Швецией нейтралитета и опасались, что она предоставит союзникам авиабазы.
В ставке фон Рундштедта не только изучали северные регионы, но и не сводили глаз с юга. По словам Блюментрита, «дважды или трижды в течение 1943 года Генеральный штаб обращал наше внимание на возможность союзного десанта в Испании или Португалии. Информация об Испании поступала от атташе из Мадрида и из Виши, а испанские офицеры были частыми гостями штаба немецкой 19-й армии в южной Франции. Самыми вероятными местами высадки десанта мы считали Лиссабон, северо-западную оконечность Испании, Балеарские острова и Барселону. Этот десант мог совпасть с нападением на южное или западное побережье Франции. Главнокомандующий армиями запада готовил контрмеры в рамках операции «Илона». Этот план ввели бы в действие в случае союзного десанта в Испании или Португалии при условии, что Испания сохранит нейтралитет или перейдет на сторону Германии... Десять дивизий должны были защищать два направления: одно в окрестностях Барселоны, второе – на рубеже Вальядолид – Саламанка, где ожидались основные сражения... Однако в штабе Рундштедта никогда не считали серьезной угрозу Испании».