Порочнее ада
Шрифт:
– А сейчас сколько?
– спросил Шейн.
– Без двадцати двенадцать.
Шейн невольно фыркнул, сразу почувствовав себя лучше.
– Ну, хорошо, - неохотно согласилась медсестра.
– Я принесу вам телефон, и вы сможете сделать один звонок. Потом мы измерим температуру, примем ванну, и я принесу вам завтрак.
Шейн ухмыльнулся. Он рассчитывал, что ещё до приема ванны окажется в гуще событий. Девушка ушла. Шейн свесил ноги с кровати, но не успел встать, как комната покачнулась, поплыла, и он вдруг очутился на кровати Спэрроу.
– Осторожнее, Майк, - попросил Тедди.
– Я бы встал и помог тебе,
Помогая себе крюком, вделанным в гипсовую повязку, Шейн добрался до собственной кровати, и едва успел прилечь, как вошла медсестра с телефонным аппаратом.
– Вам звонят через коммутатор, - сказала она. И тут же лицо её затуманилось.
– О, господи, что с вами?
– Голова немного закружилась.
Девушка помогла ему поудобнее пристроиться на подушках, потом воткнула в розетку телефонный шнур и подала Шейну аппарат.
– Шейн, - произнес сыщик в трубку.
– О, - нерешительно прозвучал голос молоденькой девушки. Он казался несколько испуганным.
– Мистер Шейн, я надеюсь, вам не слишком сильно досталось?
– Кто говорит?
– Никто. То есть я просто не хочу называть свое имя. И не пытайтесь затягивать разговор, чтобы потом проследить, откуда я звоню.
– Звонки через коммутатор не прослеживаются, - сухо ответил Шейн. Говорите, что вам нужно, и освободите линию.
– Дело в том, что если я не буду соблюдать осторожность, то со мной случится то же самое, что вчера случилось с вами, только гораздо хуже. Один из трех парней, нападавших на вас - только я вам не скажу, который - мой приятель. Он просто сделал то, что ему поручили. Так какого черта он должен попадать за это в тюрьму, если тот, кто поручил ему эту работенку, останется на свободе?
– Да, - согласился Шейн.
– Жутко несправедливо. Но я уже знаю, кто их нанял. Из этого тайны не делали.
– Возможно, вы знаете далеко не так много, как думаете. Речь идет не только о вчерашнем вечере. У меня ушки на макушке. Я кое-что услышала, когда говоривший по телефону считал, что я уже сплю. Дата двадцать третье апреля вам о чем-нибудь говорит?
– Нет. А что случилось двадцать третьего апреля?
– Ничего особенного. Просто одно лицо получило от некоего Багли или Бабкока пятьдесят тысяч кругляшей, только и всего. Усекли, папаша?
Шейн сел повыше на подушках.
– Продолжайте.
– Так и думала, что это вас заинтересует. Беда лишь в том, что я не знаю, могу ли доверять вам. Если я выложу вам все, что мне известно, вы обещаете не возбуждать дела против этих троих парней?
– Естественно, можете их забирать. Я заверну их в бумажку и даже обвяжу розовой ленточкой с бантиком.
– А ваш друг?
– подозрительно спросила она.
– Толстяк? Он тоже согласится на такие условия?
– Он сейчас здесь. Я спрошу его.
Шейн посмотрел на Тедди и, не прикрывая рукой трубку, громко спросил:
– Девушка желает знать, что ты намерен предпринять по поводу вчерашнего нападения. Будешь возбуждать дело?
– Нет, - поспешно ответил Спэрроу, вынимая изо рта сигару.
– Я сам должен был о себе позаботиться. Хорош я буду, если начну жаловаться в полицию, что меня обижают? Если меня спросят, я отвечу, что было слишком темно, и я не разглядел нападавших.
– Вы слышали?
– спросил Шейн в трубку.
– Или передать ему телефон?
–
– А как я могу быть уверена, что вы не обманете?
– Позвольте подумать, - сказал Шейн.
– Вы не хотите приехать сюда?
– В больницу? Вы что, спятили? С этими людьми шутки плохи. Или вы это ещё не поняли? Встретимся сегодня вечером, когда стемнеет. Только поблизости от больницы я встречаться не хочу. Если вас не выпустят, то придется перенести встречу на завтра.
– Назовите место и время. Но хочу вас предупредить, что от меня зависит лишь одно: я готов не возбуждать дело о нападении. А они ещё угнали машину. Здесь может помочь только окружной прокурор.
Девушка легонько застонала.
– Я не знала. Я думала, что вы можете...
– Я могу замолвить словечко. К сожалению, к моему мнению не всегда прислушиваются.
– Проклятье! Кто мог подумать, что они обратят внимание на подобную ерунду, когда речь идет о покушении на убийство?
– Насколько я знаю, - ответил Шейн, не меняя тона, - никого не убили.
– Это только по-вашему. Так что мы решили?
Шейн задумчиво поскреб рыжеватую щетину на подбородке.
– Придумал. Вот вам гарантия, что я не обману. Сегодня в шестичасовых новостях я выступлю с заявлением, которое повяжет меня по рукам и ногам и не позволит отступиться от сказанного. В шесть часов - по каналу Даблью-Ти-Ви-Джей. С тамошними ребятами я сумею договориться - за ними есть должок. Если мое выступление не покажется вам достаточно убедительным, не приходите. Где и когда вы готовы со мной встретиться?
Она глотнула.
– Господи, если бы я знала! Потом, немного подумав, затараторила: - В восемь часов. В Буэна-Виста. Дом четыреста девяносто семь по Бейвью-драйв. Квартира 9С.
– Минутку.
Шейн щелкнул пальцами, и Спэрроу бросил ему шариковую ручку. Шейн попросил девушку повторить адрес, и записал его на гипсе.
– В восемь, - повторила она.
– Теперь, слушайте внимательно. Позвоните по домофону один раз, длиннее, чем обычно. Но не слишком долго! Если я буду не одна, то нельзя допустить, чтобы они заметили нечто необычное. Ровно в восемь, чтобы я знала, что это вы. Когда я позвоню, чтобы открылась дверь, я тоже дам один длинный звонок, если все в порядке. Один звонок - тогда поднимайтесь. Если же три или четыре коротких - ни в коем случае! Сматывайтесь поживее и ждите. Я выйду так быстро, как только смогу. Остановлюсь перед подъездом и поправлю чулки, чтобы вы знали, что это я. Господи, как страшно!
Она повесила трубку. Шейн снова задумчиво почесал подбородок, прежде чем положить трубку.
– Вот разница между нами, - заметил Спэрроу.
– Я могу неделями сидеть и пялиться на телефон, а мне никто не звонит.
– Печенкой чую, что тут какой-то подвох, - задумчиво произнес Шейн. Неужто меня опять хотят отделать? Не очень мне улыбается, чтобы так вышло два дня подряд.
Глава 7
Шейн проторчал на телефоне битых два часа. От Джоса Деспарда он выяснил, что патoлогоанатом в Джорджии, он же по совместительству почтальон, вынес вердикт, что смерть Уолтера Лэнгорна является результатом несчастного случая - обычная история, когда люди отправляются на охоту с фляжкой виски, проспав всего два часа. Голос у Деспарда был утомленный, а язык чуть заплетался, словно после похмелья.