Порочные ангелы

Халле Карина

— Хавьер? — зовет Доктор.

Смотрю на него, вспоминая, что происходит. Я сижу в дерьмовом маленьком офисе, а Доктор занимает стул напротив меня. Эсте и Хуанито, которые только вернулись в дом, стоят у двери. Франко находится в коридоре. У комнаты Луизы сегодня больше охранников, чем обычно, на случай если она запаникует и решит удрать.

На моем столе лежит старомодный телефон-раскладушка, на который позвонит Сальвадор. Телефон этот нельзя отследить, но мы на всякий случай все равно уничтожим его потом.

— Да? — спрашиваю я, постукивая

пальцем по сигарете и наблюдая за тем, как пепел хлопьями падает в пепельницу.

— Как нам избавиться от нее?

Больше всего меня беспокоит то, как Доктор произносит это: бессердечно, словно мы говорим о мусоре, а не человеке. Но я, само собой, этого не показываю.

— Думаю, хватит выстрела в голову, — произношу быстро, прежде чем втянуть дым.

Я уже выкурил полпачки сигарет за это утро.

— Да? Не думаешь, что стоит отправить сообщение получше? — он выгибает бровь, сморщив лоб.

Этот вопрос заставляет меня сузить глаза.

— Какое сообщение? Это не тайное убийство, нам не нужно хоронить ее лицом вниз. Луиза у нас — Сальвадор не повинуется — мы ее убиваем. Все просто.

— Но ты ведь знаешь, насколько сладкими могут быть пытки, — с тоской говорит он. — И в последний раз мы занимались этим так давно.

Смотрю на Доктора и соломенную шляпу на его голове, которая придает ему изысканность, скрывающую порочность.

— А ты знаешь, что мне не нравится пытать женщин.

— Верно, — тихо произносит он. — Тебе кажется, что это отвратительно.

— Потому что это отвратительно.

— Ты уверен, что тебе не нравится пытать всех женщин, — вставляет Эсте, — а не только Луизу?

Этот долбаный Эсте постоянно лезет на рожон. Со скукой взглянув на него, выдыхаю в его сторону дым.

— Всех женщин.

— Любопытно. Знаешь, я мог бы поклясться, что слышал, как ты пытал ее прошлой ночью. Такие крики были… — Ухмыльнувшись, он скрещивает руки на груди.

— Ты хочешь, чтобы в твоей голени оказался еще один нож? — спрашиваю я. — Нет? Тогда заткнись, бл*ть. На данный момент это твое задание. Стоять заткнувшись.

— Не обязательно прибегать к насилию, — говорит Доктор, откинувшись на спинку стула. — Не сегодня. Если ты не хочешь пытать Луизу, Хавьер, то это нормально. Пуля в голову подойдет, только после этого голову от тела нужно отделить. И что-нибудь еще, кроме головы. Мы отправим это все в Кабо-Сан-Лукас, пусть Хуанито оставит ее прямо на ступеньках здания мэрии. Это ее город, и он избегал насилия картелей слишком долго, согласен? — Он проводит пальцем по усам, улыбаясь. — Да, это будет идеальным посланием. Это покажет миру, всему миру, что мы не валяем дурака.

— Хм, — Хуанито заговаривает впервые за это утро. — Разве это не покажет и то, что Сальвадор тоже не валяет дурака? В смысле, если бы я увидел тело жены главы картеля, то предположил бы, что он не стал вести переговоры. Что его жена того не стоила. Это говорит о многом долбаном дерьме.

Прежде, чем я успеваю представить эту жуткую ситуацию, раздается звонок, из-за чего

мы все вздрагиваем.

Хватаю телефон быстрее всех остальных. Рингтон просто отстойный.

— Алло.

— Как я понимаю, это Хавьер Берналь, — мужчина произносит это хрипло и тяжело, словно ему трудно говорить.

— Как я понимаю, это Сальвадор Рейес, — отвечаю я.

— Верно. Извини, что не связался с тобой раньше. Мне понадобилось время, чтобы разузнать о тебе, — он фыркает и сплевывает, заставляя меня поморщиться. — Я никогда не слышал о Хавьере Бернале, но один из моих друзей сообщил, что ты — тот, кого арестовали в Калифорнии. По слухам, тебя сдала женщина. А теперь ты забрал мою.

«Она не твоя», — думаю я, но эта мысль надолго не задерживается.

— Да. У меня твоя жена, Луиза. Хорошенькая малышка. Тебе не стоило упускать ее из вида.

— Ты когда-нибудь пробовал указывать женщине, что делать? Это не всегда легко, — ворчит он.

Его общительность меня беспокоит.

— Ты слышал наши требования, — напоминаю я ему.

Взглянув на Доктора, Эсте и Хуанито, замечаю, что они напряженно наблюдают за мной.

— Слышал-слышал, — отвечает он, прочистив горло и снова сплюнув. — Слышал. И знай, что я сильно люблю жену. Очень сильно. Но ты просишь слишком много. Торговая полоса Эфедры приносит кучу денег, и на нее ушло много труда. Конечно же, ты можешь понять меня, так как сам являешься главой картеля. Мне не составит труда создать новую полосу, но я уже привык к старой. — Я практически слышу, как он улыбается. Чем радостнее его голос, тем сильнее сжимается мой желудок. Он вздыхает. — Как насчет такого варианта: дай мне неделю, и я посмотрю, что тут можно сделать.

Каждый мой инстинкт твердит, что тут и думать нечего. Что нельзя договариваться с ним. Что главный тут я. Я хочу сказать ему, что все кончено, что я лично трахну и убью его жену, а затем бросить трубку. Мои инстинкты говорят это, потому что я никогда не вел переговоры прежде.

Но инстинкты приходится отодвинуть в сторону.

— Так и быть, — говорю я. — У тебя есть ровно неделя. Если мы не получим полосу, то ты получишь подарок от нас. Твоя изнасилованная и убитая жена будет на первых страницах всех газет. И, возможно, ты также найдешь пару ее пальчиков в своем завтраке. Прощай. — Быстро захлопываю телефон и отталкиваю его от себя. Я и не заметил, как тяжело дышу. Все шокировано пялятся на меня. — Что? — рявкаю я.

— Ты договорился с ним? — с неодобрением спрашивает Доктор. — Хавьер…

— Ну и что? Это всего неделя. Подождав неделю, мы получим то, что хотим.

Достаю из-за уха очередную сигарету.

— Ты делаешь его хозяином положения.

— Как? Как, бл*ть, я это делаю? У меня его жена. Если бы он не хотел вернуть ее, то не стал бы просить о продлении срока, — со злостью зажигаю сигарету и наклоняюсь вперед, впившись в него глазами. — Ты поступал так же миллион раз. Иногда люди не могут моментально раздобыть деньги. Поэтому мы договариваемся с ними.