Порочный брат моего жениха
Шрифт:
– Предпочту еще более улучшить свой прелестный зад, и дойду пешком. А вы прекратили бы меня преследовать, к слову. Уважаемый ведь человек, - бросаю на него высокомерный взгляд, и снова разворачиваюсь в сторону театра. – Неудобно получится, если я на вас заявление подам.
– Ты называешь преследованием то, что я тебя подвезти предлагаю? Думаешь, я воспылал страстью? – хмыкает, но не угоняет на своей крутой тачке. Едет медленно, и продолжает допекать меня, чертов псих. – Не слишком ли ты о себе высокого
– В самый раз, - нагло отвечаю ему. – Но заметьте – вы все еще продолжаете меня преследовать, а значит, - оборачиваюсь к мужчине, - вас настолько восхитил мой зад?
– Плевал я на него. Пусть и дальше мокнет от дождя.
Мужчина невесть с чего злится, окно авто закрывается, и проклятая демоническая тачка так резко газует, что меня обдает грязной водой почти по шею.
Вот ведь подонок какой!
Брезгливо морщусь, и скольжу мокрыми пальцами по одежде, и костерю себя последними словами. Лучше сесть в машину к маньяку, чем слушать издевки Ники за мой вид.
А они последуют, я в этом уверена.
– О, ты почти опоздала, - отчего-то радуется костюмерша, и протягивает мне вафельное полотенце. – На вот, оботрись.
Протираю лицо и руки полотенцем, а затем прижимаю его к одежде, впитывая грязную жижу, и понимаю: не избежать мне позора.
– Ты в болоте искупалась? – сзади подкрадывается Алекс, и нагло проводит по моей попке ладонью
– Ты… - разворачиваюсь, и намереваюсь снова врезать ему, плюнув на то, что меня выгонят. Но лапать себя я не позволю даже наглому спонсору, пусть не думает, что всех купил.
– Успокойся, дикарка, - он отступает от меня на шаг, и вертит зеленый, чуть поеденный насекомыми лист. – Прилип к твоему уже не такому очаровательному заду. Я не мог не помочь, джентльменство у меня в крови.
Закатываю глаза, и направляюсь в зал, репетировать. Подальше от всяких джентльменов.
Глава 8
Финн
Дождь все льет, одной сплошной стеной, кажется, что я снова в академии, из которой пришел - там солнце светит редко, зато в зеркале мы видим отблески и знаем, как оно, на той стороне - жара и свет.
Шлепаю по лужам, смотрю по сторонам, на аккуратные домики, все так красиво.
Мы годами качали энергию из этого мира. С тех пор как мой брат Алекс зеркало разбил, и шагнул за черту.
Мы с ним близнецы.
И двойники появились у всех в этом мире.
Может быть, даже у Ангелины. Или Ады, как ее зовут, я не разобрался пока
Но я ее узнал, это точно она, такая же бледная, несмотря на солнце, худющая, словно не ест ничего, и красивая той самой красотой неземной, от которой захватывает дух.
И она решила, что я Алекс, как такое возможно?
Мой брат здесь?
Кружу проулками, не помню, куда она рванула.
Я догнать не успел,
В моем мире колючих проволок нет.
И если хотят отгородить территорию - строят каменные стены.
А здесь...
Трогаю плащ, на рукавах он весь истрепался, пока я надежды не терял через забор пробраться.
Оглядываюсь по сторонам.
Мне тут нравится.
Безумно.
В лужах расплываются радужные круги бензина. Небо чистое, светлое, и дождь не холодный, падают последние капли, срываются с карнизов, а вокруг светло, как днём, повсюду запаркованы цветные машины, и люди, они ходят раздетые, без черных плащей.
Это мир Ангелины, ее дом.
И ведь я видел ее, так кратко, но я ее нашел, мою девочку.
Куда же она рванула от меня.
Брожу дворами, выискиваю ее.
Навстречу попадаются бродячие мокрые собаки, улыбчивые блондинки, брюнетки, магазины и витрины, я глазею по сторонам.
Этот мир яркий, сочный, он шикарный.
И я понимаю брата, который сбежал сюда от неутихающего дождя, от отца, от нас.
Зачем вечная жизнь в том мире, если этот захватывает дух.
Выбираюсь на площадь.
Впереди возвышается белое здание, белые колонны, девушка с кудряшками стоит на крыльце и затягивается дымом сигареты.
Пересекаю площадь, топчу лужи, они здесь мелкие, не как обычно бывают у нас - наступишь и вымокнешь, здесь недалеко пляж, песок, синее море, и город празднично украшают, видел, как развешивают бумажные фонарики, пока не полил дождь.
– Привет, - равняюсь с незнакомкой кудряшкой. Уже открываю рот, чтобы спросить, как до дома мне добраться, я заблудился, и Ангелину потерял, но девица вдруг краснеет и весело щебечет:
– Здравствуйте, а я
Она мнет пачку сигарет, смотрит на меня во все глаза.
Вдыхаю ее дым, горький и сладкий одновременно, смотрю на нее, из ее пальцев вытягиваю пачку.
Выщелкиваю сигарету.
– Вот, Алекс, - она тут же подносит зажигалку.
Затягиваюсь с силой, на языке оживает вкус клубники - женские сигареты, я усмехаюсь.
Алекс.
Она думает, что я Алекс.
Значит, Ангелина не оговорилась, и мой брат где-то здесь.
Несколько лет прошло, как он сбежал сюда.
И вот его все знают.
Даже девчонка-кудряшка с клубничными сигаретками на пороге театра.
А это театр, вижу, повсюду расставлены красочные афиши-приглашения на премьеру.
Вчитываюсь в название спектакля.
И выдыхаю.
Мы вроде тоже это проходили, краешком, я не совсем темный. Хотя, все наши предметы сводятся к тому - как удачно пить энергию из этого мира, к чему подключаться.