Порочный круг
Шрифт:
— Вот-вот. Именно. Это были нейронные модуляторы. Я была буквально в шоке. По самой своей сути этот прибор должен являться, простите за банальность, вершиной инженерного гения. Архисложнейшая вещь! А тут — нате вам, десять тысяч. Невозможно... — Она посмотрела на сиреневый купол, на шелестящую, клейкую юную листву берез. Сорвала один листик и повторила еле слышно: — Невозможно... Невозможно...
Мы слушали щебетанье пташек, неясный низкий гул работающей станции регенерации. Вдруг Эфи резко поднялась со скамейки:
— Знаете, мальчишки, нефига сидеть и бестолку ломать голову. Я принесу вам регенератор, и мы вскроем его.
Серега
— Эфи! Это безумство! Нас засудят!
Эфи разочарованно покачала головой:
— Все вы, мужики, только на словах молодцы. Разучились рисковать. Заелись. Утратили природную агрессивность.
Серега хотел было возразить, но его подружка лишь махнула рукой:
— Ладно. Нечего оправдываться. Хочу тебя еще обрадовать: блок заминирован. При попытке вскрытия он как пить дать взорвется.
— Тем более это безумство в кубе!
Эфи усмехнулась:
— И все-таки я принесу вам его. А уж дальше что делать — ваша забота.
И с этими словами она упрямо, подчеркнуто повернулась и направилась в сторону КПП. Серега застыл в позе полной безнадежности. В его душе наверняка клокотала дилемма: то ли броситься вслед подружке и упасть перед ней на колени, дескать, "только через мой труп", то ли фигурально плюнуть на эту упрямую девицу. Последнее перевесило. Он плюхнулся рядом со мной на зашатавшуюся лавочку:
— Какова, а?
Серега стукнул кулаком по пластику:
— Ну, если и после этого я ее не трахну — будь они все прокляты .
Я закинул ногу на ногу:
— Не зарекайся...
Серега задумался. Он сорвал пожухлую прошлогоднюю травинку, которая проросла между пластинками скамейки, и засунул ее в рот.
— Интересно, что за вещество и взрыватель стоят в этом блоке? — спросил он меня немного погодя.
— Ничего интересного. Наверняка, газ. Залезешь под кожух, и прибор, наполненный им изнутри, взорвется к чертям собачьим, ведь изменится электрическое сопротивление, что неизбежно при такой манипуляции.
— А какой газ? — Серега выплюнул былинку и пристально посмотрел на меня.
— Да уж точно — самой разрушительной силы. Такой, чтобы ничего не осталось. Аэропирит.
— Формулу знаешь?
— Конечно. Она приведена в любом химическом справочнике. Никакой тайны тут нет.
Мой товарищ заметно повеселел:
— Значит, считай, что полдела уже сделано!
Он радостно потер руки.
— Ты так думаешь? — Я не разделял его оптимизма.
Тут мы заметили Эфи, которая возвращалась с кожаной дамской сумочкой на плече. Она приблизилась к нам, серьезная, слегка напуганная и, оглядевшись по сторонам, со словами: "Вот оно..." — достала красную металлическую коробочку.
— И что: вот так просто можно вынести любую вещь?— спросил я с недоумением.
— По территории фабрики можно носить что угодно и куда угодно, но за ее пределы вряд ли возможно что-нибудь вынести. Моментально сработает сигнализация.
Серега с любопытством заглядывал через мое плечо:
— Считайте, коллеги, что вам повезло, — сказал он благодушно. — Так и быть, вскрою вам эту побрякушку.
Я обернулся:
— Сделай одолжение. Только смотри, как бы твоя лаборатория не уподобилась Помпеям после извержения Везувия.
Эфи поддержала мой ироничный тон:
— Сергей Васильевич знает много чудодейственный заклинаний, вроде "сезам, отворись"...
— Смейтесь, смейтесь, —
По дороге он посвятил нас в сокровенную тайну. Она была настолько для него важна, что Серега через каждые пару предложений останавливался и, глядя на нас очаровательными, просящими глазами, умолял:
— Только, ради всего святого, никому ни слова! — Или. — Надеюсь на вашу честность, а вы уж меня не подведите. Дело же миллиардами пахнет.
— Прекратишь же ты, в конце концов, канючить или нет? — Наконец, после очередной подобной тирады не выдержала Эфи. — Сказано тебе: мы умрем вместе с этим секретом! Тоже мне: ревнитель коммерческой тайны!
— О, боже! Не также громко! — зашипел Серега, но дальше стал рассказывать суть дела более толково.
Месяца два назад к Сергею Васильевичу пришел его однокашник по Политеху Ян Свиридович. Он представлял коллектив фирмы Грюндик, который работал над новым поколением телепортационных устройств. Теперь уже они заполонили рынок, но когда я писал эти строчки, Серега пророчил революцию в технологии. Особенностью этих игрушек было то, что данные приборы могли избирательно телепортировать молекулы из газа и жидкости, короче — где связи между ними лишь водородные или ковалентные с малой энергией. Серега, которого его дружок рекомендовал как независимого эксперта-программиста, и в самом деле рассчитывал сорвать солидный куш, достаточный, чтобы все оставшиеся лет триста жизни валяться на пляжах Соломоновых островов. Конечно, если получится то, что он задумал. А именно: настроить прибор на извлечение аэропирита и таким образом разминировать нейронный модулятор.
Серега, рассуждая на тему собственной незаменимости, затащил нас в какие-то казематы. Он зашел в темную нишу и принялся колдовать над замком с шифром. Эфи осталась в освещенном коридоре, а я заглянул в полумрак предбанника большого сейфа. Серега тут же спиной заслонил от меня замок и полушутя огрызнулся:
— Нечего тебе тут подглядывать. Давай-давай, двигай в коридор!
Повозившись за дверью хранилища, Серега вынырнул оттуда с двумя чемоданчиками:
— Вот это и есть наше детище... Держи! — Он заставил меня взять свою ношу. — Сейчас я вытащу рамку. — И он опять юркнул в темноту.
Я разглядывал телепортатор. Как и все творения инженеров "Грюндика", его отличал изысканный дизайн. Матовый, черного цвета пластиковый корпус с округлыми изгибами, изящные шкалы индикаторов на крохотной металлической панели. Удобные ручки чемоданчика не резали ладони.
"Счастливый же человек! — с завистью подумал я о Сереге. — Занимается нужным и интересным делом. А что ты полезного произвел за свою жизнь? Как же, как же — конечно — ты призван защищать покой таких вот трудяг. Служить "вечным оплотом", защитой человечества от агрессоров. Стоп! Вот тут-то и вся загвоздка. Почему, черт побери, вечным? Или люди уже свыклись, что кто-то сражается, а кто-то мирно работает, веселится, отдыхает, любит, в конце концов? Нет. Пожалуй, не так: воюют именно "кто-то", то ли настоящие люди, то ли дети-монстры, полукиберы, роботы, которые дьявольским образом соединены с душою... А может, и наоборот — это душа породила нас". Усилием воли я остановил бег своих мыслей, как всегда сказав себе: "Брось, все равно ты же знаешь: сколько раз задавайся этим вопросом — получаешь только головную боль в бесплодных попытках отыскать истину...