Порочный Принц
Шрифт:
— Расскажи мне о Ронане, — говорю я.
— Рассказать тебе о Ронане?
— После твоих действий, самое меньшее, что ты можешь сделать, это дать мне информацию. Почему он иногда ведет себя по-другому?
Он усмехается.
— Ох, ты стала свидетельницей этой части.
— Значит, ты знаешь об этом.
— Мы трое знаем, но он не любит этого показывать. Мы получаем это едва ли раз в год во время Хэллоуина. Могу я спросить, как тебе удалось это вытащить?
— Я пытаюсь понять,
— И все же ты уверена?
Да. Нет. я не знаю.
Этот придурок превращает меня в ту версию самой себя, которая мне не нравится или которую я не понимаю. Есть этот иностранец, который завладевает моим телом и оставляет меня без всяких мыслей.
Хуже всего то, что я хочу понять. В глубине души я хочу посидеть с ним, поговорить, прикоснуться к нему.
Просто побыть с ним.
— Хочешь знать, что я думаю, Тил? — Коул переворачивает еще одну страницу.
— Нет.
— Я считаю, тебе это действительно нравится, — продолжает он, игнорируя мой ответ. — Возможно, тебе не нравится, что тебе это нравится. Возможно, тебе не нравится, как это повлияет на твой план — и, кстати, я весь во внимании, если хочешь поделиться.
— Твердое нет.
Он просто использует это в своей собственной игре.
Я даже не рассказала о плане Ноксу, и это останется между мной и тенью за моим плечом.
— Он здесь, — шепчет Коул, и я знаю, о ком он говорит, даже не поднимая головы.
Волосы на затылке встают дыбом, и я заправляю прядь за ухо, а затем быстро опускаю руку. Почему я веду себя как девушки, которые всегда молятся о его внимании?
— Почитай со мной. — Коул указывает на выделенную строку.
Я раб того, что я сказал, но хозяин того, что я скрываю.
— Зачем мы это делаем? — бормочу я.
— Потому что мы можем?
Потому что мы можем? Это так интригует в характере Коула. Всегда ли он делает что-то только потому, что может?
Он один из тех людей, которым нравится смотреть, как горит мир?
— Привет. — голос Ронана врывается в мой пузырь.
Я вдыхаю, прежде чем поднять взгляд.
Ничто не подготовило бы меня к разыгравшейся передо мной сцене.
Ронан держит Сильвер, приклеенную к нему за плечо, когда она смотрит на него мечтательными кровавыми глазами.
Сильвер с ее светлыми волосами и вызывающей красотой — тип, к которому Ронан тяготел в прошлом.
Что за..
— Итак, капитан, Тил. — Ронан улыбается нам. — Сильвер и я собирались выпить, покурить и потрахаться. Кто хочет присоединиться?
— Да, присоединяйтесь к нам. Тил? — она смотрит на меня, ее глаза кричат:
Мы с Сильвер не подруги и даже не близки, но у нас есть договоренность. Почему она делает это сейчас?
Я не взламывала код. Она взломала.
Коул остается неподвижным, бросая взгляд на них, а затем снова на свою книгу.
— Нам с Тил нужно почитать книгу.
Конечно, я могу продолжить с Коулом. Если я действительно хочу досадить Ронану, я могу схватить Коула и поцеловать его, а затем увидеть, как разверзнется весь ад, но не могу притворяться.
Не могу смотреть ему в глаза и притворяться, что он кто-то другой.
Или подождите... возможно, я могу.
В конце концов, это притворство. Око за око.
Я твердо верю в справедливость. Он начал весь этот беспорядок, и продолжает ухудшать его.
Я бросаю последний взгляд на ногти Сильвер с французским маникюром, играющие с галстуком Ронана, а затем кладу ладонь на щеку Коула, заставляя его повернуться ко мне лицом.
— Мы можем заняться чем-нибудь более увлекательным, чем чтение.
Что-то вспыхивает в его глазах, что-то похожее на садизм. Оно исчезает, как только появляется. Прежде чем я успеваю сделать следующий шаг, сильная рука обхватывает мою руку, и я задыхаюсь, когда он поднимает меня на ноги.
Ронан смотрит на меня сверху вниз яростными глазами на грани того, чтобы разорвать ад и всех его друзей на части.
— Какого черта — и я имею в виду, какого, блядь черта на самом деле — ты думаешь, что делаешь?
— Я говорила тебе, — мой голос спокоен. Слишком спокоен. — Я могла бы позволить тебе делать со мной что угодно, но не проявляй ко мне неуважения. Я не твоя чертова игрушка.
Я толкаю его в грудь и вылетаю из сада, моя грудь тяжело вздымается, а сердце чуть не вырывается из груди.
Когда я подхожу к парковке, то кладу руку на грудь, желая, чтобы она перестала биться так сильно, так быстро.
Что, черт возьми, с тобой не так, сердце? Почему ты возвращаешься к жизни?
И для кого? Для чертового жиголо? Не может ли это быть кто-то, я не знаю, более доступный?
Кто-то врезается в меня сзади, и я вскрикиваю, легкие сжимаются. Человек извиняется и идет дальше.
Я прислоняюсь к одной из машин, прижимая руку к сердцу, и понимаю, что просто хотела, чтобы это Ронан врезался в меня. Когда это не он, мое сердце, возможно, немного умерло.
— Что, по-твоему, ты делаешь, Тил? Если ты нуждаешься в фасаде стервы, это то, что ты получишь. — голос Сильвер врывается в мои мысли.