Порочный Принц
Шрифт:
Это как тогда в клубе снова и снова — я стою на коленях и жду, когда кто-нибудь освободит меня, пусть даже всего на одну ночь.
Человек, с которым я это испытала, был последним, о ком я думала, но, может, просто может, как говорят Коул и Нокс, я в этом нуждалась, даже не осознавая этого.
Или, может, я совершаю огромную ошибку.
Мои мысли резко останавливаются, как и ноги, когда я стою у входа в небольшую гостиную. Мягкий желтый свет заливает помещение, отбрасывая уютное сияние на мебель, но в то же время
Ронан сидит на диване, все еще в своей форме, за вычетом пиджака, перекинутого через подлокотник. Рукава рубашки закатаны, обнажая жилистые, сильные предплечья, когда он затягивается косяком.
Другой рукой он держит телефон, и смотрит на него так, словно собирается разбить его в дребезги.
Все сомнения, которые у меня были — и до сих пор есть — испаряются при этом виде. Он ждет ответа, оставаясь один.
Ронан не из тех кому нравится одиночество. В то время как Эйден и Коул полностью довольны этим, и Ксандер иногда может тяготеть к этому, Ронан всегда с людьми, так или иначе.
Сначала я думала, что это потому, что он так любит вечеринки, но, возможно, это нечто большее.
Найти его добровольно в одиночестве —впервые. Он всегда устраивает драматические ссоры с Эйденом и Ксандером, когда они выбирают своих девушек вместо него. Тот факт, что он выгнал их, чтобы смотреть на экран телефона — что-то новое.
Он что-то печатает, и мой телефон вибрирует. Я проверяю с комком в горле.
Ронан: Знаешь, я ненавижу быть один. Это когда демоны возвращаются и хотят устроить погромче и сжечь все это чертово место дотла.
Я сглатываю, переводя взгляд с его сообщения на его лицо.
Демоны.
По какой-то причине я подозревала, что они у него есть, но никогда не думала, что они настоящие, я предполагала, быть может, я проецирую себя на него. Оказывается, его демоны реальны; он просто прячет их так хорошо, что вы даже не предполагаете, что они есть.
Сомневаюсь, что остальные знают об их существовании.
Втянув воздух, я печатаю ответ.
Тил: Я остаюсь одна, потому что так я могу контролировать своих демонов. Люди выводят их наружу.
Как только я нажимаю «отправить», я вновь перевожу взгляд на него. Улыбка изгибает его губы и морщит красивое лицо — его глупое красивое лицо, о котором я не могу перестать видеть сны.
Он выпрямляется, затем печатает.
Ронан: В этом смысле мы противоположности. Но, эй, к счастью, есть кое-какое дерьмо, которое люди говорят о притяжении противоположностей.
Ронан: Между прочим, это мы с тобой, а не ты и какой-то другой ублюдок.
Вместо того чтобы продолжать танец по смс, я тихо бросаю рюкзак
Он все еще смотрит на телефон, когда я встаю перед ним, загораживая обзор. Его взгляд скользит от телефона ко мне и останавливается на мне.
Чем больше он смотрит на мое лицо, тем труднее становится дышать. Словно он конфискует мой воздух, здравомыслие и все лучшие суждения.
Он конфискует вещи и чувства, на которые не имеет права.
— Ого, это дерьмо хорошее, если оно заставляет меня видеть то, что я хочу. — он крутит косяк. — Нужно будет пополнить свой запас от этого человека, немедленно.
— Я действительно здесь, — бормочу я.
— Ты не отвечаешь на сообщение. — он машет телефоном. — Могу я заставить тебя сделать это, пока ты стоишь здесь? — я хватаю его телефон и вырываю из пальцев. — Ни на моем телефоне, ни на твоем... или ни на твоем реальном образе, или еще где-нибудь.
— Я на самом деле здесь, Ронан. Это не образ.
Секунду он тупо смотрит на меня, а затем без предупреждения хватает за запястье и тянет вниз. Возбужденный визг срывается с губ, когда я оказываюсь на его теплых, твердых коленях.
Он гладит меня по щеке другой рукой, а затем щипает.
— Ой. — вздрагиваю. — Для чего это было нужно?
— Ты настоящая.
— Именно это я и говорила.
— Ты здесь.
— Очевидно.
— Почему ты здесь? — он прищуривает глаза. — У тебя было какое-то свидание с капитаном?
— Ты прислал мне сообщение, в котором сказал, что ты здесь один, не забыл?
— Так ты здесь из-за меня?
Он говорит это с таким удивлением, будто сам в это не верит.
— Не жди, что я это скажу.
— Ты так чертовски раздражаешь — ты это знаешь?
— Ты вроде как сказал мне это в длинных цепких сообщениях.
Я должна отругать его или что-то в этом роде, но я кажусь счастливой даже для своих собственных ушей.
Я даже не помню, когда в последний раз была счастлива, или счастье означает просто сидеть у кого-то на коленях и чувствовать, как он гладит тебя по щеке.
Нет, не кто-то. Он. Ронан.
Его губы изгибаются в ухмылке.
— Ты все равно пришла. — я усмехаюсь. — Теперь, belle — красавица, пришло время для твоих признаний.
— Моих признаний?
— Не думай, что я забыл. Что ты сделала не так?
Говоря это, он гладит кожу моего запястья и проводит другим большим пальцем возле моей губы, но недостаточно близко, чтобы коснуться ее.
— Я не знаю, — бормочу я.
— Конечно, ты знаешь. Ты просто не хочешь этого говорить. Но ты должна, belle — красавица.
— Что, если я не хочу?
— Тогда мы просто будем продолжать кружить в бесконечном порочном круге. Я в таком же дерьме, как и ты.