Порок сердца
Шрифт:
ножками, одинаково одетые и одинаково накрашенные. Отличались они друг от друга только
мелкими деталями: значками, полосатыми гетрами на руках и ногах, надписями на майках,
пряжками на ремнях и рисунками на кедах, размерами сумок-почтальонок или рюкзачков.
Мальчиков от девочек отличало еще большее количество косметики и нарочитая манерность.
«Смешные куклы, — подумал Эгор, — но только что-то слишком много их». Их действительно
было пугающе много и становилось
медведи, которые тоже пытались прорваться к Эгору.
— Именем королевы приказываю разойтись! — завопил кот и притопнул ногой в черной
узкой джинсине и кеде.
— Нет, мерзкий ботаник! Ты не уведешь у нас Эмобоя! Он наш! Мы так ждали его! —
наперебой заверещали куклы, продолжая обступать Эгора со всех сторон.
Тут из толпы в сужающийся круг выпрыгнула одна из кукол с розовыми волосами и черно-
белой челкой, упала перед Эгором на колени и в экстазе рванула на груди футболку с надписью
«Tokio Hotel». Футболка с треском разорвалась, и Эгор испытал странное неудобство, увидев две
симпатичные аккуратные розовые грудки, на одной из которых красовалось выколотое готической
чернильной вязью имя «Эгор», а на другой — такое же разбитое пополам сердце, как и на тыльных
сторонах его ладоней. Кукла трагически захлопнула глаза с длиннющими ресницами и прокричала:
— Эгор-Эмобой, возьми меня с собой или просто возьми меня, мой герой.
Толпа негодующе заголосила, кот зашипел, клоун с любопытством поглядывал на кукольные
прелести, а Эгор, к своему стыду, почувствовал знакомую тяжесть пониже пряжки ремня.
«Этого еще не хватало. Хотя… Хоть что-то осталось от прежнего Трушина. Только, похоже,
великовато наследство».
— Фу-у! — ревела толпа. — Паззерка несчастная.
— А сами-то кто? — огрызнулась кукла, устроившая стриптиз. — Возьми мое сердце, герой!
Она резко воткнула свою правую руку под левую грудь и с розовым фонтанчиком выдернула
свое идеальное кукольное сердечко и протянула отпрянувшему Эгору.
— Мы — трупозеры, а ты попозерка, тусовщица дешевая.
Кукла в майке с Губкой Бобом и с проколотым гвоздиком носом схватила стоящую на коленях
выскочку за челку и оттащила в толпу. Однако, как известно, дурной пример заразителен, и сразу
несколько кукол, в первых рядах осаждавших, с экстатическими стонами оголили свои бесстыжие
кукольные бюсты перед Эгором. Правда, сердца свои вырывать не стали.
— А мне здесь начинает нравиться, — причмокнул Тик-Так, любуясь обнаженными
кукольными телами.
Однако в толпе разыгрывалась настоящая заваруха. Куклы поприличнее,
юноши, которым, видимо, нечего было показать, стали хватать за волосы и пинать раздевающихся,
которых становилось все больше. Те, в свою очередь, стали отвечать. Мишки Тедди активно
принимали участие в драке, кусая за ноги всех подряд. В воздух полетели клочья маек и челок,
значки и гетры, а вскоре и оторванные кукольные ноги и руки. Над площадью гремело
нескончаемым громом:
— Паззер! Паззерка! Трупоззерка!
Быстро поняв, что грех не воспользоваться такой суматохой, кот, клоун и Эмобой стали
энергично пробиваться вперед. Под их ногами хрустели россыпи значков, а может, и кукольных
сердец. Они шли, стараясь не смотреть под ноги, осторожно обходя драчунов. Безобразия на
площади сопровождались жестким саундтреком: плач, стоны, визг, рыки, шепот, срывающийся на
крик, вопли, переходящие в вой, — вся эта какофония до боли напомнила Эгору концерт группы
«Underoath», до дыр засмотренный на DVD его любимой Кити. Словно услышав его мысли, клоун
сказал:
— Жестокое рубилово. Реальный эмо-сейшн.
Тем временем драка переросла в настоящее побоище. В руках у кукол заблестели опасные
бритвы, полетели розовые брызги.
— Кровь? — поразился Эгор.
— Нет, — не оглядываясь и ускоряя шаг, сказал кот, — эмо-заменитель.
Хотя троица старалась аккуратно лавировать в толпе, Эгору все-таки пару раз перепало, и
довольно чувствительно, сумкой по спине и один раз прилетело по колену круглой тяжелой
пряжкой ремня с надписью «АС/DC». Клоуну повезло меньше. Какой-то мишка, весь заплатанный
и в кожаных трусах, впился зубами в его коротенькую ножку. Тик-Так, не останавливаясь, а только
тихо подвывая, протащил его пару шагов, потом двумя ловкими движениями оторвал
незадачливому мишке сначала тело от головы, а потом мордочку от своей ноги и со вздохом
раскидал их в разные стороны.
— Надеюсь, им не больно? — спросил кота Эгор, когда они наконец-то выбрались из толпы,
которая уже ни на что, кроме выяснения отношений, не обращала внимания.
— Больно. Но так им и надо, позерам, — ответил ученый кот, резко заворачивая на одну из
тихих улиц, отходивших от площади.
От толпы дерущихся отделилась стройная фигурка и быстро догнала героя со свитой.
— Я с вами. Котик, ты не против?
— Я не против. Королева же сказала, что ты всегда можешь вернуться, Мания, — сказал кот.
Эгор с интересом, а клоун — с двойным интересом рассматривали новую спутницу. Она