Порок. Часть 2
Шрифт:
Огляделся и выцепив глазами выключатель, поспешно вырубил в доме свет. Приблизившись к окровавленной койке, вытащил лезвие из груди мертвого пацана и обтер нож об свою штанину.
На столе в тарелках лежали остатки еды – мясо, лепешки, плов и фрукты. Глядя неотрывно в маленькое квадратное окно, набирал руками горсть риса и жадно до отказа пихал в пасть, давясь. Тяжело дышал, рвал зубами лепешку и снова совал куски жареного мяса с рисом. Вышел из дома, только когда немного набил желудок и, в то же мгновение над головой пролетел снаряд.
– Сука!
Падаю
Гранаты!
Машинально, на чистых инстинктах вырываю из лимонки чеку и кидаю в кинувшихся в мою сторону псов. Сам группируюсь, закрываю руками голову и несильно подлетаю от волны взрыва, прокатившейся по земле, которая, помимо всего, выбивает стекла в домах и времянках.
Очередные въебались от моей руки, но другие в панике с автоматами повыбегали из халуп. Стремглав покидаю открытое на ладони место, забежав за дом, в котором замочил пацана. Стремительно работал ногами, не замечая слабости и собственной усталости. Свалился на колени и малость проехался вперед. С трудом хрипло дышал, когда неглубоко закапывал ПФМ-один*(противопехотная мина). Засыпал ее горстью земли и, тотчас словил в руку первую пулю.
– МММ! – ощерился, обнажив в болевом синдроме зубы и, кувырками откатился ближе к дому, подальше от лепестка.
На весь аул, если не в горах прогремел мощный взрыв, дезориентируя и выбивая из колеи. Оглушило с неимоверной силой, порядком позабыв, где нахожусь, что надо скорее уносить отсюда ноги.
Заторможено в разобранном состоянии переворачиваюсь и упираюсь лбом в сырую черную землю. Заставляю себя подняться на ноги, зажимаю правой рукой сочащуюся рану на плечевой мышце и оглядываюсь на четверых покойников, подорвавшихся на мине.
Разъяренно дышал, брызжа слюной в разные стороны, когда сорвал тактический ремень с автомата. Один край накинул на свою конечность, а второй зажал в зубах, чтоб с помощью здоровой руки повязать над огнестрелом жгут.
Я дошел до дальнего дома Хачукаева. Порядком потрепанный, хромой, раненный. Целенаправленно шел за гнидой. Да и по старой памяти в курсе был, что, возможно, у него в доме хранятся нехилые боеприпасы.
Выбил ногой замок на двери и, взирая исподлобья на приготовившегося дать мне отпор чечена, не спеша зашел внутрь к нему.
– Давай, Аббас, без стволов. Раз на раз, – откинул автомат и в бешеном азарте хмыкнул, вызвав у оппонента недоверчивую кривую улыбку.
Молчит, но пистолет, который держал за спиной, медленно отложил на позади стоящий стол.
– Уважаааюю… и принимаю твой вызов, – нездорово сверкнул шарами, наверняка, убежденный в том, что из нашей схватки он вышел уже победителем.
Короткий миг и
– Мне не нужно ничье уважение и одобрение, – шепчу ему в померкший тусклый взгляд с лихорадочным больным блеском в глазах. – Захочу, отобрать твою жизнь, отберу! Захочу, играть не по правилам, сыграю. Я ж не баран, чтоб не в то время и не в том месте мериться письками. Любишь нож? – намекаю на смерть Фанатика и, на то, как он убил Антона.
У Хачукаева из уголка рта обильно полилась кровь и вырвался из глубины свистящий судорожный вздох.
– Тогда, получай пидорас!
С удовольствием вспарываю живот с прозрачной пленкой, полосуя лезвием вдоль его пуза, от паха до груди, что кишки мгновенно вывалились наружу.
Хачукаев, хрипит и, окровавленными руками перебирает собственные потроха до того момента, пока я с силой ногой не отшвыриваю его на стол.
– Команда спать, сууука! – поднял на пару тонов бас.
Лишил воли говорить и заткнул навечно!
По пути на выход из дома приметил единственное внутри оружие – РПГ – восемнадцать*(советская противотанковая граната). Кроме РПГ и Хачукаевского ствола, который лежал под своим распотрошенным хозяином и обломками стола, как назло ничего больше не было. Голяк.
Услышав снаружи громкие голоса черных и отдаленный шум тачки, прихрамывая, выбежал на улицу.
Блядь, хотел же сработать тихо!
Вероятно, тех, кого отправил по ложному следу, Аббас, услышали стрельбу и взрывы в своей деревне, потому и развернули обратно уазик. Машина уже заезжала в карман, сворачивая с дороги в аул. Счет на секунды до того, как они обнаружат своих мертвых людей и меня.
– Я всех вас тут положу твари! – в запале злостно прорычал и пошел за РПГ. – АААА! – оскалился от боли в кровоточащей ране и теле, замычал, натянул жилы на шее, но все же попытался левой рукой придержать гранату.
Сука, кость задели, ублюдки, не иначе.
Правой рукой на РПГ откинул заднюю крышку и резко вытащил гладкоствольную трубу. Щурясь и до противного скрежета стискивая зубы, взвалил на правое плечо гранатомет. Немеющими пальцами левой конечности поднял на мухе планку вверх и прицелился через диоптер. Выжал шептало вниз и выпустил гранату в уазик после того, как дальность была не больше ста метров. Так, чтоб наверняка с концами этих чертей.
БАААМ! От взрыва сотряснулись даже горы. А я, с дьявольским блеском в расширенных глазах долгое время следил за багровыми языками пламени и заливисто как психопат угорал над павшими в неравном бою.
Но, сегодня судьба была, как никогда ко мне благосклонна.
В горячке пуще захохотал, полоумно, немыслимо и страшно, находясь в центре адовой вакханалии, которая неумолимо с костями поглощала меня.
Выбрался ли я из той деревни… не факт… Может, я прежний заживо похоронен в той яме рядом с Антохой.