Пороки и их поклонники
Шрифт:
Если она его предупредила, значит, в этой игре он перестает быть “болваном” – благородным Робин Гудом, который возвращает сироте ее собственность, а дальнейшие разборки сироты с организацией “Путь к радости” не имеют к нему никакого отношения.
Если он перестает быть “болваном”, то вся игра меняется.
Была в дурака. Стала в покер.
И сдает в данный момент Архипов.
А раз сдает, значит, нужно заранее запастись козырями – ну хоть какими-нибудь, раз уж он не может пригарцевать на мустанге, выхватить “смит-вессон”, кинуть
Позвоночник злобно ныл, Архипов думал.
Раз он не умеет бросать лассо и ничего не понимает в карате, да и “смит-вессона” у него, как назло, с собой нету, можно попробовать сделать что-нибудь из того, что он умеет.
А что он умеет?
Правильно! Копаться в компьютерных мозгах.
– Кать, – произнес он в селектор, строго контролируя тон. Тон должен быть достаточно просительный, но и твердый, ибо никто не должен забывать, что именно он, Архипов, вожак стаи. – Кать, Расул на месте?
– С утра был на месте, – кисло ответствовала злопамятная Катя. – Вызвать?
Архипов усмехнулся.
Расула Магомедова он не мог “вызвать”. Он мог его только “пригласить”, о чем и сообщил Кате.
Владимир Петрович еще только погрузился в сказочную красоту невиданного сайта, который наставлял желающих на “Путь к радости”, как в селекторе послышался Катин голосок, который сообщил, что Магомедов освободится через полчаса и тогда “заглянет”.
– Хочешь кофе, Володь? – подумав, спросил селектор. – Я хорошего купила.
Попытка полного примирения была такой очевидной, что Архипов сказал:
– Я тебя люблю. И не надо напоминать мне, что ты мать двоих детей, я и так помню.
– А кофе? – снова спросил повеселевший селектор.
– Валяй.
Рассматривая лучи, шедшие от Добромира, которые тот испускал, как радиоактивный элемент, Архипов думал.
“Путь к радости”, несмотря на всю возвышенность и божественность, – такая же организация, как любая другая. Следовательно, у нее есть бухгалтерия, счет в банке, договоры, сотрудники и так далее.
В одной из ссылок во время своего первого путешествия по сайту Архипов прочитал, что “Путь”, помимо книгопечатной и просветительской деятельности, занимается еще и продажей “изделий народного творчества”, “изделий промысла малых народов”, а также распространением аудиокассет, на которых записано молчание Добромира, ибо только через молчание можно познать истинный смысл сущего, который Добромир уж познал и готов теперь поделиться им со всеми.
Немалые деньги.
Такой способ бизнеса назывался “разводить лохов на бабки”, и первым его легализовал и продвинул. Остап Бендер, когда продал американцам, страдающим от сухого закона, несколько рецептов чудного самогона, который можно гнать из обычной табуретки.
– Кофе, Володь.
– Спасибо. Как там Макс?
Катя засмеялась:
– Когда я заходила, все было отлично.
– Он в это время ел?
– Нет,
– Странно.
– Что странно, Володь?
– Странно, что не ел, – сказал Архипов нетерпеливо.
Катя ему мешала, особенно теперь, когда они помирились и можно было не принимать искательный вид.
Существовал еще номер телефона на испачканной кровью визитной карточке. Пожалуй, из этого номера можно кое-что извлечь.
Когда Архипов оторвался от компьютера, Кати в кабинете уже не было. Он немного подумал, потом взял трубку и набрал номер.
– Добрый день, – произнес он, когда ему ответили, – могу я поговорить с Масловым Евгением Ивановичем?
Там помолчали и сказали:
– Нет, не можете.
Архипов и сам знал, что не может, ибо уже вчера с Евгением Ивановичем поговорить было никак невозможно, но тем не менее ему удалось вполне натурально опечалиться:
– Это Грубин Леонид Иосифович беспокоит, нотариус. Вчера Евгений Иванович был у меня и просил копию одного завещания. Это касается некой организации. “Путь к радости”, если вам что-нибудь говорит это название. Евгений Иванович с ними работает.
На том конце провода ответили, что это как раз и есть “Путь к радости”, и Евгений Иванович работает именно у них.
Архипов быстро посмотрел – телефоны на визитной карточке принципиально не совпадали с телефонами, вывешенными на сайте.
– А вы не могли бы дать мне его электронный адрес, – попросил он нежно, – я бы копию прислал.
Адрес дали – тоже другой.
Ну что ж. Уже кое-что.
К тому времени, как в кабинет вошел Расул Магомедов, скучающий, томный, в необыкновенных ботинках и галстуке, Архипов осторожно влез во внутреннюю переписку компании “Эйч уай”, дочерней структурой которой был тот самый “Путь к радости”.
“Эйч уай” расшифровывалось, естественно, как “Help yourself”, что Архипов перевел так – спасение утопающих дело рук самих утопающих.
Несколько длинновато, но зато отражало суть.
– Звал? – издалека спросил Расул и к архиповскому столу не пошел, уселся в кресло у самой двери. Уселся и вытянул ноги в безупречных ботинках.
В необыкновенных безупречных носах тотчас же отразился свет многочисленных лампочек. Расул с удовольствием посмотрел, как блестят его ботинки, и снял невидимую пылинку с необыкновенно безупречной брючной стрелки.
Все эти маневры были проделаны так, чтобы Архипов их непременно заметил.
Архипов заметил.
Больше того – оценил.
Они работали вместе много лет и все эти годы играли в одну и ту же игру.
Архипов – как бы самодур-начальник, не дающий никакого простора творческому гению.
Магомедов – как бы творческий гений, едва выносящий самодура-начальника.
Архипов прямолинеен, несгибаем и силен. Победить его в открытом бою нельзя.
Магомедов хитер, уклончив и по-восточному сладкоречив. Объехать его на кривой – или даже на прямой! – козе невозможно.