Порождение двух миров

GibBenk

Один из них, самый рослый, показал пальцами «три».

– Патруль, - прошептал второй, - Снова.

«Подождем.» - жестами показал он.

Третий, самый низкий из них, вскарабкался на дерево и показал «внимание!».

Вскоре они услышали еще далекие шаги с противоположной стороны. Место, куда они пробрались, патрулировалось так, словно здесь хранится золотой слон в полный размер. Или что-то куда более важное…

То, что они ищут.

– Дальше двигаться опасно, - сказал шепотом первый, - До реки вряд ли выйдем, не подняв шум.

– Думаю,

если мы увидим то, что ищем - уже не вернемся, - ответил второй, - Нужно решать. Либо шлем «подозрительное» послание сейчас, либо рискуем.

Очень далеко. Там, откуда они пришли, кто-то свистнул. Эльфы различили этот тревожный звук сквозь непрекращающийся гомон местных голосистых птиц.

Свист повторился несколько раз.

– Значит, рискуем… - сказал третий.

Эльфы кивнули друг другу и, сориентировавшись по сторонам света, вновь пошли в сторону реки.

В лагере чешуйчатых было неспокойно. Патрули один за другим выбегали из расположения в сторону реки. Каждый вел с собой по кустарной собаке. На вид эти животные имели схожий силуэт с привычными для людей собаками, или волками, но только если смотреть издалека. «Псы» были теплокровными пресмыкающимися, передвигающиеся на четырех лапах, ростом по колено взрослому мужчине, с длинным туловищем, хвостом и вытянутой, крокодильей зубастой мордой. По всей видимости, чешуйчатые не стали заморачиваться с названием своих питомцев. Раз они обладают превосходным обонянием - то пусть будут собаки.

Иногда издали доносился сигнальный свист. В лагере отвечали.

На вычищенной от зарослей площадке собирался Отряд Прочесывания, состоящий из самых крупных и сильных бойцов-чешуйчатых. Не меньше пятидесяти особей. Им выдавали комплекты новой брони из твердой стали.

Вокруг площадки полукругом стояли выстроенные из подручных материалов, ростом чуть выше среднего человека, хижины. В одну из таких двое патрульных затащили связанного по рукам и ногам чешуйчатого с ярко-желтыми перьями на затылке.

– По готовности сообщить, - сказал командир отряда, глядя, как бойцы подгоняют крепления новой защиты, и зашел в хижину к пленному. Тот с испуганным видом лежал на полу, привязанный к кольям, предварительно вбитым в пол, и зажмуривался от каждого движения патрульных.

– Ничего не говорит, - доложил первый патрульный.

Командир присел около связанного и с подозрением посмотрел в глаза.

– Так молод… - он грустно вздохнул, - Что, заморочили голову? Ты вообще понимаешь, что творишь?.. Нихера не понимаешь?

Пленный лишь с виноватым видом сглотнул.

– Они тебе не друзья. Никогда ими не были и не будут. Они не спасут твою семью и твоих собратьев от Ишь-Калар. Понимаешь?

Командир тихо зашипел, раздосадованный молчаливостью молодого пленника.

– Веди сюда кустарного пса, - обратился он ко второму патрульному. Тот вышел.

Первый взял полотно, развернул его и полностью укрыл связанного, затем начал вбивать еще колья перед ним.

– Как тебя зовут?
– спросил командир.

–

Пранцвист, - боязливо ответил молодой. Пока он не понимал, что происходит, но уже догадывался: его не ждет ничего хорошего.

– Я хочу быть тебе другом, брат Пранцвист. Но ты вынуждаешь меня делать очень-очень больно.

Патрульный взял ногу связанного, вытащил из полотна. Теперь пленник начал сопротивляться, и командир приставил к его ребрам кинжал.

– Говори, тот, чьё яйцо должны были раздавить! ГОВОРИ, ИНАЧЕ БОЛЬ РАЗВЯЖЕТ ТВОЙ ЯЗЫК!

Первый патрульный привязал отставленную ногу к кольям и помазал густой резко пахнущей жидкостью.

Второй привел на поводке пса. Тот, учуяв странный запах оскалился и потянулся к ноге пленного.

– Что вы делаете, братья? ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ?!
– отчаянно закричал связанный, услышав возбужденное дыхание питомца. Каждый выдох кустарной собаки обжигал его мокрую шкуру.

– Ты обязан сказать, Пранцвист. Если ты не скажешь, погибнут сотни и тысячи братьев и сестер. Эльфы пришли сюда не для того, чтобы помочь нам. Им плевать на Сторонников Мира, как и на сам «Мир». Мы знаем, что они здесь. Патруль нашел их захоронение. Ты единственный, кто выходил из деревни в то время. Помогал им хоронить? Эльф издох от лихорадки? ГОВОРИ! Сколько их? Есть ли у них сокол-посыльный?

– Я не знаю. Не знаю! Пожалуйста, не нужно…

– Считаю до трех, молодой брат… И предупреждаю: будет очень больно. Вряд ли ты когда-либо ощущал такую боль.

– Пожалуйста… я не знаю. Я не видел их!

– Раз, - с ледяным спокойствием сказал командир, - Два.

– О Боги реки, помогите мне! ПОМОГИТЕ! Прошу, поверьте мне, я ничего не знаю!

– Не будешь говорить?

– Я не знаю никаких эльфов. Сказал - не знаю…

В хижину заглянул бронированный чешуйчатый и доложил:

– Мы готовы!

– Хорошо. Выстраивайтесь в цепь. Десять шагов интервал, - ответил командир и надрезал шкуру около пятки пленного.

– А-А! Стойте! ПРОШУ, БРАТЬЯ, ОСТАНОВИТЕСЬ!

– Три.

Бронированный боец поспешно вышел, а второй патрульный ослабил поводок пса.

Кустарный с жадностью обнюхал трепыхающуюся лодыжку, остановился у свежей раны, тихо засопел и резко вцепился в живую плоть.

Лагерь огласил жуткий сипловатый крик боли и страха.

– Эльфы были любезны с тобой лишь потому, что ты им был нужен. Они пришли убивать твоих собратьев. Говори…

– ААА! Уберите! Я…

Пес перехватил пятку и начал жевать коренными зубами. Кровь сочилась из его пасти.

– О БОГИ! ОСТАНОВИТЕ ЕГО! ОН СОЖРЕТ МЕНЯ ЗАЖИВО! СОЖРЕТ! СУКА-А-А!

– Говори и мы уберем его. Просто скажи. Мы залечим твои раны и простим предательство.

Кустарный вновь перехватился. Хрящи сустава противно захрустели, кровь потекла ручьем.

Пленный кричал так громко, что начал терять голос. Он продержался недолго…

– Трое! ТРОЕ!

Второй патрульный сунул псу под нос пережеванный листик. Тот зашипел и отстранился.