Порридж и полента
Шрифт:
– К сожалению, вы ничем не можете доказать, что к моменту вашего ухода Джозефина была еще жива.
– Ничем.
– И поэтому, синьор Маринео, я вынужден вас арестовать, но пока что не предъявляю вам обвинения в убийстве. Скажем так: я хотел бы, чтобы вы были у меня под рукой на случай, если в "Ла Каза Гранде" произойдет еще какое-нибудь серьезное преступление. А пока что я не могу определить, виновны вы или нет.
Выходя из комнаты, Прицци увидел людей, собравшихся у двери. Когда появился Фортунато в сопровождении инспектора Кони, среди персонала послышался глухой ропот. Комиссар попытался их успокоить.
– Я забираю Фортунато Маринео потому, что не имею права оставлять его
Не удостоив полицейского ответа, мать Фортунато повернулась к нему спиной. Сьюзэн расплакалась, Тэсс и Мери Джейн принялись ее успокаивать, а Фортунато тем временем уводили двое представителей закона. Еще до того, как все разошлись, донна Империя подошла к Пьетро и со всего маху дала ему новую пощечину.
– Советую тебе никогда не попадаться на моем пути, Иуда!
Прицци как раз снимал носки, когда Элеонора спросила из ванной, где она заканчивала свой вечерний туалет:
– Думаешь, с делом в "Ла Каза Гранде" все выяснилось?
– Увы! Нет, моя дорогая… Наркоманы стали появляться почти повсюду! И теперь их все больше среди молодежи! К нам приходит все больше жалоб. Родители просто сходят с ума. Кажется, здесь действует чертовски хорошо организованная банда. Маргоне, которого убили в "Ла Каза Гранде", был всего лишь пешкой среди них.
– Ну а как же убийство этой Джозефипы?
Массимо с наслаждением растянулся на кровати.
– Оно не имеет ничего общего с занимающей нас историей… Это преступление на почве ревности… Джозефина вскружила всем головы. Не уверен, что этот Фортунато, которого я арестовал, действительно убил ее… Заметь, он может быть убийцей, но возможно также и то, что кто-то из мести хочет все свалить на него.
– Кто?
– Если бы я мог это знать… Почему бы не тот, кто заявил на него?
Выходя из "Безвременника и василька" Генри Рэдсток был горд собой. Ему только что удалось пригвоздить к позорному столбу в присутствии всех посетителей паба одного нехорошего англичанина, оказавшегося сторонником Общего рынка, придуманного только затем, чтобы обрубить когти британскому льву и поколебать нерушимый фунт стерлингов. Вместе со своим другом Тетбери он с удовольствием комментировал некоторые из свои самых удачных реплик, которые все еще живо обсуждались в пабе, и эхо победного отзвука их смолкнет нескоро. Тетбери, высказывая общее мнение, заявил:
– Вы были великолепны, Генри!
Скромно улыбнувшись, Генри согласился:
– Скажем так: я был совсем неплох… Как всегда, верно?
– Что вы, Генри? Как всегда? Это было гениально!
– Я всегда считал вас справедливым человеком, Дэвид, а теперь совершенно уверен в этом!
Тетбери незаметно смахнул слезу.
– Никогда не надеялся услышать ничего подобного, Генри… Благодарю вас.
Так вот, восхищаясь друг другом, они дошли до Балбридж-роуд. Прежде чем расстаться, Рэдсток пригласил своего друга выпить по последнему стаканчику. Они вошли в дом, и Рэдсток позвал:
– Люси, где ты?
Ответа не последовало. Полагая, что жена находится на кухне, Генри счел нужным ее предупредить:
– Если ты занята, дорогая, не отвлекайся: я пришел с Дэвидом, который оказал мне своевременную поддержку в трудный момент. Представь себе…
Достав бутылку виски и стаканы, а потом разливая виски по стаканам, он продолжал пересказывать происшедшее во всех мельчайших деталях.
– …И когда он имел наглость заявить: "Старушка Англия обретет новые силы в контакте с Европой", я попросту спросил его: "Извините,
Заикаясь от предложенной ему чести, Дэвид Тетбери стал объяснять:
– Вы сказали ему… ах, нет! Постойте! Мне до сих пор смешно, когда я вспоминаю его изумленную физиономию! Вы сказали ему… Очень жаль, миссис Рэдсток, что вы не присутствовали при этом… Мне так бы хотелось, чтобы и Гарриет тоже была там… Существуют вещи, которые невозможно упускать… Вы сказали ему: "Послушав вас, сэр, можно подумать, что Кромвель трудился напрасно!"
Охваченный небывалым весельем и позабыв о манерах приличия, Дэвид Тетбери взялся за бока и заржал, а Генри стал ему потихоньку вторить. Затем до Рэдстока дошло, что его жена хранит странное молчание. Он крикнул:
– Люси?
Он выкрикнул ее имя таким гоном, что веселье Тетбери вмиг прекратилось, и он в свою очередь позвал:
– Миссис Рэдсток?
Они встревоженно переглянулись. Затем медленно поднялись из-за стола и направились на кухню. Увидев супругу, распластавшуюся на полу, Генри издал приглушенный стон. Он поспешил к ней.
– Люси, дорогая моя!
Дэвид поспешил другу на помощь, и вдвоем им удалось поставить миссис Рэдсток на ноги и прислонить ее к буфету. Пока Тетбери пытался влить при помощи кофейной ложечки несколько капель джина в накрепко сжатые зубы Люси, Рэдсток высвобождал у нее из рук письмо, которое, похоже, стало причиной обморока. Взяв письмо, он подошел к окну, предоставив другу заботу о медленно приходящей в себя жене.
Дорогие родители!
У меня для вас есть одна важная новость: я выхожу замуж за одного служащего гостиницы. Он порядочный человек и говорит по-английски. Его зовут Фортунато Маринео. Красивое имя, правда? Я стану синьорой Маринео! Фортунато обожает меня, и его мать тоже меня очень любит. А я обожаю их обоих. (Здесь Рэдсток горестно вздохнул по поводу неблагодарности детей по отношению к родителям, и, в частности, дочерей.) Думаю, нет, совершенно уверена в том, что Фортунато вам очень понравится. (Отец скептически что-то промычал.) Мери Джейн выходит замуж за старшего грума, а Тэсс в настоящий момент старается убедить лифтера Пьетро просить ее руки, но он почему-то медлит, и Тэсс приходится время от времени напоминать ему о себе. Вы ведь знаете Тэсс! Она дала клятву, что он все равно женится на ней, даже если для этого его придется нести в мэрию на носилках. Мне очень бы хотелось, чтобы Фортунато написал вам несколько слов приветствия, но сейчас у моего любимого нет на это времени. Он сидит в тюрьме. Его обвиняют в том, что он зарезал одну девушку, которая была в него влюблена. (Мистер Рэдсток издал какой-то хрип, в котором можно было угадать небывалое смятение чувств, охвативших его.) Но я уверена, что все уладится, хотя мне и жаль эту девушку. Ее звали Джозефина. Целую вас и прошу передать от меня привет нашим друзьям Тетбери. Ваша любящая дочь Сьюзэн Рэдсток".