Порт-Артур. Том 1
Шрифт:
– А Гудима?
– Ухаживает за ней напропалую, а ее писарь от ревности чуть не лопается, – за подругу ответила Варя.
Шурка сконфузилась и закрыла лицо белым фартуком.
– Не смейтесь вы, пожалуйста! – просила она Варю.
– Значит, и у Шуры завелась симпатия! Вот не ожидал! Ай да Шура! Сразу за капитана принялась! – подсмеивался Звонарев.
– Они на меня и смотреть не хотят! Все это Варя зря наговаривает, – смущенно возражала Шура, – а сама только и говорит что о вас! Она и подговорила
– Замолчи и не выдумывай пустяков! – накинулась Варя на Шурку. – А то вы и бог весть что о себе вообразите. Я просто решила посмотреть, что это за Цзинджоу…
– …заодно и вас побачить.
Варя толкнула хохочущую Шурку. Походная кровать треснула, и они обе едва не свалились на пол.
Приход Семена с курицей и супом прервал их возню.
После ужина девушки отправились к себе в блиндаж. Было очень темно. С востока надвигалась гроза. Почти беспрерывно вспыхивали зарницы. Солдаты уже забрались на ночь в блиндажи, и только часовые одиноко маячили на батареях.
Звонарев взобрался на бруствер батареи и осмотрелся. Пять или шесть костров, видневшихся внизу, указывали на присутствие людей в пехотных окопах. Все остальное тонуло в непроглядном мраке, только луч прожектора белым щупальцем ползал по земле. В свете его неожиданно возникали то дерево, то группа кустов, то китайская фанза.
Обойдя батареи, Звонарев приказал денщику разбудить себя при первых признаках тревоги и лег спать.
Засыпая, он еще слышал глухие раскаты грома и шум падающего дождя, но это не помешало ему мгновенно уснуть.
Родионов с номерами второго взвода, пушки которого стояли против северных ворот, занимал просторную китайскую фанзу рядом с позицией взвода.
С вечера, хорошо поужинав и изрядно выпив, солдаты немного поиграли в карты, пока взводный не погнал их спать.
– Как бы с рассветом японцы опять не полезли на штурм! Ночь темная, собирается гроза, он, чего доброго, свою силу незаметно подведет к самым воротам и ударит на нас. Надо быть начеку и к рассвету ждать незваных гостей! – говорил он. – Ты, Егорка, с первым взводом будешь находиться у ворот. Пушки на ночь заряди и поставь по два дневальных к каждому орудию. Если они что-либо заметят, пусть, не ожидая приказа, сразу же стреляют, а мы выскочим на шум.
Вместе с Егоровым и Блохиным, который теперь постоянно был с ним, Родионов вышел на двор проверить готовность первого взвода к стрельбе.
Около полуночи все улеглись спать. Вскоре пошел дождь, постепенно перешедший в сильнейший ливень с грозою. Плохо мощенные улицы китайского города мгновенно превратились в озера и реки, которые стремительно понеслись к более низменной части у южных ворот.
Блохин с дневальным укрылись около ворот и при свете молнии внимательно
– Поди японец залез в блиндаж и боится нос на двор показать, – заметил Гайдай.
– Если он не дурак, то ему сейчас в самый раз наступать, – возразил Блохин.
В это время с позиции взвились одна за другой две ракеты. Разорвавшись высоко в воздухе, они на короткий момент осветили местность и тотчас с шипением затухли. Все же Блохин успел заметить движущиеся к городу японские цепи.
– Пли! – заорал он во всю глотку и сам бросился к орудию.
Пушка грохнула и с треском отскочила назад.
В темноте блеснул огонь разрыва, и шрапнель с визгом обрушилась на японцев. Вторая пушка тоже выстрелила. Подбежавшие на выстрелы Егоров с солдатами первого взвода открыли беспорядочную стрельбу по японцам.
– Стой! Куда без толку бьешь! – окликнул их появившийся из темноты Родионов.
– Японец цепями на нас идет, – поспешил объяснить Блохин.
– Когда его будет видно, тогда и бей! – приказал фейерверке?
При свете следующих ракет все уже ясно разглядели многочисленные цепи противника, с трех сторон охватывающего город.
– Прицел двадцать, целик ночь, картечью! – скомандовал Родионов. – Блохин, проверь прицел.
Блеснуло подряд несколько ярких молний, что дало возможность навести орудия.
– Первое готово! – доложил Купин.
– Второе тоже! – отозвался Булкин.
– Пли!
Опять два огненных столба прорезали темноту ночи, и с Пронзительным визгом рассыпалась картечь.
Со стороны японцев донесся дикий вой.
– В самую говядину, видать, угодили, – радостно прохрипел Блохин. – Вали, Софрон, не мешкай!
Вдруг где-то справа, совсем близко, раздались крики «банзай».
– Вертай туда орудию! – закричал Блохин и тотчас же сам стал поворачивать пушку.
– Где это он, проклятый? – проговорил Родионов, вглядываясь сквозь бойницы в ночную темь.
– Банза-а-ай! – совсем уже близко раздались японские крики.
Купин, наведя пушку по крику, выстрелил без команды.
Японцы тотчас же замолкли.
– Поперхнулись, черти, картечью! – радостно вскрикнул Гайдай. – Еще бы разок их так угостить, Софрон Тимофеевич!
– Не говори под руку. Сам знаю, что надо делать! – прикрикнул на него фейерверке? – Слухай, наводчики, как услышишь, что японец «банзаю» кричит, – наводи на голос сразу и бей по ним.
– Тикай, братцы, японец мину под ворота кладет! – вдруг закричал подбежавший стрелок. – Сейчас взрыв будет.
Родионов взглянул в левую бойницу и при свете молнии заметил внизу, у самых ворот, несколько копошащихся фигур. Достать туда из пушек было невозможно, а ни ружей, ни револьверов у артиллеристов не было.