Портальных Дел Мастер. Книга Третья
Шрифт:
— … на кону наше пребывание в родном мире, — а затем начал перечислять триггерные, родные и милые сердцу вещи. Дешёвое димедрольное пиво, например. Мытищинские улочки. Мемасы из сети.
— Все наши друзья и знакомые там, — в конце концов я дошёл и до главного. — Вся наша музыка и всё наше кино там. Всё то информационное поле, на котором вы, мои информационные ягодки, росли и зрели, находится там и может стать для вас недоступно. Готовы ли вы отказаться от всего этого только потому, что вам влом и вы устали?
Сначала Костю подставил,
Но так или иначе, своего я добился.
Не без ворчания, люди облачились в шубы и проследовали за мной в рифт.
— Для начала предлагаю опустить все рычаги, — сказал я.
И тут же усталые глазёнки Шизы вновь загорелись жизнью.
— А можно я!?
— Конечно, можно. Вот только давайте всё записывать. Ну… На всякий случай.
Был вариант кабанчиком метнуться в канцелярский магазин, но… во-первых, продавцы охренели бы от моего внешнего вида. А во-вторых, наличности у меня в шубе не водилось. Как-то вот не подумалось мне, что в рифте она может пригодиться.
А потому можно было либо устроить себе геморрой, — портироваться за деньгами, раздеться, портироваться в магазин, затем обратно, одеться, и только потом уже в рифт, — либо же довольствоваться тем, что было у нас в квартире на Станционной.
Похеренные ещё до конца учёбы тетради подошли, как нельзя лучше.
Оббежав всю палубу ледокола, непослушными окоченелыми пальцами я кое-как изобразил его приблизительную схему. А именно — все двери, гарпуны и якоря. Перерисовав всё это дело заново и в тепле, получилось более-менее сносно.
— Первый! — кричала Шиза порядковый номер, а затем опускала рычаг.
Затем что-то происходило, — чаще всего слышался грохот, — и мы всей толпой бежали проверять, что же сработало на этот раз.
Что характерно, никакой системы не было. То есть… первый рычаг отстреливал ближайший к нам гарпун, второй опускал якорь где-то далеко-далеко, а третий открывал дверь по самому центру палубы, под колоколом. Двери, к слову, оказались фальшивыми.
За одними находились крохотные и совершенно пустые помещения, а за другими вообще ничего.
И да, сосредоточившись на зарисовке схемы, мы чуть было не пропустили жаб. Они прискакали в тот момент, когда Шиза дошла до тридцатого рычага, а впереди оставалось ещё четыре раза по столько же.
Не успел хаосит зарядить себе в руку головастика, как рядом с ним открылся портал. Из портала вышел недовольный Ходоров, шарахнул жабу по голове битой и ушёл обратно. Скакуну жабы только и осталось, что негодовать изо всех сил, да таращиться по сторонам.
Вот так легко и просто можно было пресечь появление волны хаоситов, на которую мы угробили весь сегодняшний день.
Что ж…
Надеюсь, на этом можно выдохнуть и спокойно обследовать рифт дальше.
— Сто сорок семь!
Бах! — прогремел выстрел и последний
— Сто сорок восемь!
Ды-ды-дых! — о лёд шваркнулся последний якорь.
— Сто сорок девять! — и со скрежетом открылась последняя дверь.
— Сто писят, — сказала Шиза, посмотрела на рычаг и шмыгнула носом. — Последний.
— Последний, — повторил я за ней и поглядел на схему.
В данный момент сработало всё, что только могло сработать. По всему получалось, что последний рычаг делает что-то… другое. Вот только что?
— Готов поспорить, что он бьёт в колокол, — сказал Ходоров.
— На что спорим?
— На десятку.
— Тю-ю-ю, — меня такое предложение несколько оскорбило. — Константи-и-ин Кири-и-илович, — протянул я. — Ну вы же аристократ, в конце-то концов. Материальное для плебеев. Да и потом, у нас с вами почти что общий бюджет. Давайте поспорим на желание?
— Да давай-давай, — нетерпеливо согласился Ходоров. — Насрать уже, лишь бы поскорее свалить отсюда.
— Забились, значит?
— Забились.
— Ребяты, — сказал я. — Вы все свидетели. Елизавета Романовна?
— Да-да.
— Будьте любезны, — сказал я и глазами указал на последний рычаг. — Тяните…
Глава 3
Про Андрюшу и все Андрюшины клювы
Сперва о хорошем: Ходоров проиграл спор.
Спорили мы на желание, а потому я теперь могу загадывать всё что угодно. Выдумка есть. О «пределах разумного» что-то слышал, но не совсем понимаю, что это такое. Абстракция. Хрен проссышь, короче говоря.
Но поскольку для аристократа долг — это святое, Константин Кириллович теперь полностью в моей власти. И как удачно для него сложилось, что мы всё-таки друзья. А то заставил бы его совершить что-то срамное, да не по любви, да с человеком неприятной наружности. Или снести в больницу трёхлитровую закрутку анализов. Или ещё чего.
Потом придумаю.
Ну а теперь про плохое…
Последний рычаг не бил в колокол. О нет! Всё оказалось куда более заморочено и непонятно. Как только Елизавета Романовна опустила его вниз, со всех сторон послышался металлический скрежет. Складывалось такое ощущение, что мы находимся не в капитанской рубке ледокола, а в старом грузовом лифте.
И…
Ну да…
Так оно и было…
Вся «комната» вздрогнула и пространство по ту сторону окон медленно поехало куда-то вверх. Если я правильно понимаю, дверь на палубу сразу же заблокировалась, и мы оказались в западне. Стемнело. Не чуть стемнело, а вот прямо совсем, хоть глаз коли, — по всей видимости, аварийное освещение Архитекторы не предусматривали. Когда бы у меня не было возможности в любой момент перенестись в Дракон-Коньячный, впору было бы запаниковать.
Соня каким-то волшебным образом выудила из шубы телефон, включила фонарик и встала в углу. Там мы видели хотя бы что-то.