Портфолио мадам Смерти
Шрифт:
— Это и есть проклятие. Мы вынуждены жить рядом с убийцей.
С этим нельзя было поспорить, и все замолчали.
— Поговорим теперь про убийство Большой Ноги, — вновь заговорил Логинов.
— Орлиного Глаза, — подсказала я.
— Неважно. Плохой момент: его комната соседствует с пустой, где должны были жить металлисты. И все же должен спросить: кто-нибудь утром слышал что-либо необычное? — Никто не ответил. — Так я и думал. Я тоже ничего не слышал.
— Слушай, вчера был очень тяжелый день, — сказал Кеша. — Немудрено, что народ так отреагировал на стресс. Я тоже сразу отключился,
— Ладно, будем исходить из другого. Кто первым проснулся? Меня лично разбудил Пахан.
— Я проснулся рано, но не выходил из нашей комнаты, — сообщил Самойлов другу. — Ворочался, потом начал читать.
— Включив свет, — возмущенно вставил тот.
— Да, а как можно по-другому читать? Было еще не сильно светло, знаешь ли! А я боюсь потерять зрение. Как будущий врач, скажу тебе: ни в коем случае не читай при плохом освещении.
— Но я же спал! А ты включил общий свет!
— Не надо врать. Когда я включил свет, ты стал ругаться. Это что, во сне было? Непохоже. Следовательно, в тот момент ты не спал.
— Конечно, потому что я проснулся! Из-за света в глаза!
— Правда? — удивился Паша. — Вот блин.
— Ладно, это все лирическое отступление. Ты слышал шум?
— Да, перед тем как я начал читать, кто-то ходил по столовой. Но это было только два раза, с промежутком в пять минут или меньше.
— Любопытно. Возможно, открытое окно лишь для отвода глаз, а, граждане?
Пришлось признаваться:
— Жень, это была я.
— Ты убила индейца?! — тут же завопил Павел. — Юля, зачем? Он был такой прикольный!
Жека в отличие от друга не был идиотом:
— Это ты была утром в столовой? — Я кивнула. — Что ты делала?
Я смутилась.
— Я… я не могу сказать.
— Придется, дорогая, придется.
— А ну, признавайся! — подключился Павел. Гад. А еще ухаживать за мной пытался! — Зачем ты ходила по столовой?
— Я правда не могу. Стыдно.
— Хорошо, я попробую угадать, а ты кивнешь, где надо, — предложил Паша миролюбиво. — Поесть захотела, оттого вышла? — Я отрицательно покачала головой. — Блин, у меня больше нет вариантов. — Естественно, он может думать только о еде! — Кто знает, что еще делают в столовой ранним утром, когда все спят? — обратился Павел за помощью в зал.
Женька подключил свой знаменитый сарказм:
— Может быть, она книгу хотела почитать, но так, чтобы подругу не разбудить?! Потому свет включила в столовой, а не в общей комнате, где спал человек!
— Да ладно тебе… — махнул рукой Павел, отказываясь принимать эти бредни за версию. Но тут же обернулся ко мне: — Что, так и было, да?! Так и было?
— Нет, — снова покачала я головой.
Любимовой надоел этот спектакль.
— Господи, ну что вы к ней пристали? В туалет ходил человек, в туалет! Наша комната с одной стороны, а сортир рядом с комнатой Леры и Светы, то есть в совершенно другой стороне. Конечно, ей пришлось пройти мимо вашей опочивальни два раза. Я права, дорогая?
Я молча кивнула, уставившись в стол. Боже, какой позор! Моя прабабка дворянских кровей учила меня ни за что не произносить таких вещей. Хоть мне было полтора года, когда она померла, но все ее принципы непостижимым
— Ну что нос повесила, подруга? — подмигнула мне Катя, пытаясь подбодрить.
— Она стесняется, — засмеялась Светка. Вот гадина! А я ее еще выгораживала!
— А ты помалкивай, малолетняя душегубка! — ополчилась против нее Любимова и стукнула по столу — зазвенели чашки, а старенький громоздкий пластмассовый абажур под высоким потолком угрожающе зашатался.
— Я никого не убивала! Среди нас всех только ты можешь быть киллершей поганой!
— Поганая здесь только ты, шалава! — немедленно отразила удар Катя, повторно стукнув.
Абажур зашатался еще неистовее, и свет стал мерцающим, как на дискотеке. Я с интересом наблюдала, как освещается сперва стена напротив, затем лица сидящих за столом передо мной, потом освещаются кружки и блюдца на столе, затем свет бьет в глаза, после, зайдя мне за спину, начинает обратный путь.
— Это я шалава?!
— Да, ты! — подтвердила агрессивно настроенная Катерина. К слову сказать, я давно привыкла к ее внезапным вспышкам бешенства.
— Дамы, угомонитесь! — взмолился праведник Александров, прижав темные пальцы к усталому лицу.
— Я, да?! Это я шалава?! На себя посмотри! — Барская дважды топнула ногой. Следом произошло нечто ужасающее. Тяжелый абажур слетел с потолка и рухнул вниз, а лампочка в двести ватт осталась висеть под потолком. Но ужас был не в том. Светлана сидела прямо под этим абажуром, и в самый последний миг Женька и Паша, так как находились к ней ближе всех, успели прыгнуть и столкнуть Барскую со стула, на который тут же обвалилась конструкция. Табурет хрякнул и упал, а абажур раскололся натрое. Остальные просто тупо пялились на пол, не двигаясь.
— Боже! Я могла умереть! — дошло наконец до Светки, и она приложила ладошки к пухлым щечкам. — Я ведь могла умереть? — на всякий случай уточнила она у своих спасителей, которые в ту секунду помогали ей подняться.
— Вполне, — кивнул Логинов. — Черепушка у тебя навряд ли крепкая. А абажурчик нехиленький, хоть и пластмасса.
— Но как он мог свалиться?
— Он был уже расколот, и от грохота мог оторваться буквально маленький кусочек в том месте, где он держался за лампу, вот и свалился. Странно то, что раньше это не произошло, мы ведь тут успели даже подраться, — глянул он исподтишка на Альберта. — Напрашивается вывод: его могли и специально подпилить, в аккурат к сегодняшней «летучке».
— Да кому это надо? — удивился Иннокентий. — Тем более, кто мог знать, что она сядет именно сюда?
— Я понял! Люди, я понял! — Павел вскочил на стол, чтобы его лучше было видно, и направил перст на Светлану. — Она — следующая! По списку! Вот ее рок и нашел! Рок в лице абажура!
— Что? — нахмурился Женька. — Что ты мелешь? Какой на фиг рок? Какой список?
— Ты что, Жек, «Пункт назначения» не смотрел? Может быть, мы должны были все умереть по дороге сюда? Разбиться, например? И теперь не случайно мы здесь застряли. Рок убьет нас всех по очереди, раньше этого не ждите хорошей погоды!