Портфолио мадам Смерти
Шрифт:
Н-да, Павел любит нестандартно изъясняться. Ну зачем нам ждать погоду уже после того, как мы все умрем? Так бы и сказал: «Хорошей погоды больше не будет. Для нас, по крайней мере». Но вообще-то он умеет производить впечатление. Все разом замолкли и уставились на нашего друга. На лицах читался животный страх.
— О боже! — зарыдала Света. — Значит, это правда! Я умру! — Ее взгляд наткнулся на спасителя Евгения, она в сердцах кинулась в него бумажкой, лежавшей перед Морозовым, на которой тот не сделал ни штриха. — Ну и где же твой киллер? Нет его! Мы просто все подохнем!
— Это еще не доказано, — перехватил Жека лист, подумал-подумал и смял его в ладони.
— Ну и что мне теперь делать? Я к тебе обращаюсь, оратор! — прикрикнула Света на Пашу.
— А
— Ну ты же в курсе дела! Ты единственный понимаешь, что происходит!
— Секундочку, я ничего не знаю!
— Не отвертишься теперь! А ну говори, что там в твоих фильмах? Мы все погибнем?
— Ну… — Самойлов напряг лоб, вспоминая финалы просмотренных кинокартин по тематике судьбы и смерти, остальные не сводили с него глаз, ожидая ответа. — Да.
— Блин! — Светлана потянула себя за хвост, надеясь, что он отвалится, и его можно будет принести в жертву Року. Откупиться. Но нет, если хвост и собирался помирать, то только вместе с хозяйкой. — И что, никак нельзя спастись?
— Единственное, что можно сделать, это обмануть смерть, — задумчиво вымолвил Павел, сызнова завладев нашим вниманием.
— Выкладывай же! — поторопила его Барская. — Как это сделать?
— Да! Да! Как же это сделать? — накинулись все.
— Неспроста же на тебя люстра упала! — принялся он было пояснять, но, как часто любит делать, тут же сменил направление: — За тобой охотится смерть, она ходит по пятам, наступает на твои же следы и все ближе и ближе подбирается к…
— Паша! — Светка швырнула в него карандашом, также найденным на столе возле согнутых в локтях рук горе-водителя. — Не увиливай!
— Вот именно! — поддержала подругу Валерия. — Она и без того напугана. Как можно обмануть смерть?
— Как сейчас мы сделали, например, — вздохнул друг. — Она должна была умереть, но взгляните на нее, — он театрально протянул к ней руки и с пафосом сказал: — Она жива! Значит, обман имел место быть.
— Что же мне, так всю жизнь и прятаться от нее? От смерти? — Света опять разревелась. — Это невозможно!
— То есть, — обратилась Катя к Паше, — ты считаешь, что рок будет охотиться за ней до тех пор, пока не убьет? Что ж, остальные пока могут отдыхать. — Я пнула ее ногой под столом. — Это шутка, шутка! Нечего бодаться.
— Сомневаюсь, — заговорил загадками разбирающийся в вопросах кармы человек, взлохматив и без того лохматые черные волосы.
— То есть? Договаривай, — потребовал негр, гладя себя по коротко стриженной голове. Он тоже хотел бы что-нибудь себе взлохматить, да было нечего.
— Кто его знает, этот рок? Может, он просто перепрыгнет через нее и пойдет дальше! Он ведь себе на уме.
Осознав смысл сказанных слов, все восемь человек, включая самого Павла, в два прыжка достигли буфета, на полке которого в последний раз была оставлена фотография, и шестнадцать рук потянулись к ней одновременно, чудом не порвав бедняжку в клочья. Снимок заявил, что мисс Смерть теперь ополчится против Павла. Конечно, мы этого не забыли, и все же должны были убедиться, что снимок не магический и ничего на нем не меняется, кроме закрашенных глаз. Сам Самойлов простонал и кинулся на шею дражайшему другу Женьке прощаться.
— Прекрати истерику, — уговаривал его тот, — никакого рока нет! Зло причиняют люди, а не фотокарточки!
Все было впустую. Павел достал из кармана маленькую икону своего ангела-хранителя и принялся молиться. Мы с Катей прослезились: друга очень не хотелось терять. Вот бы Женька оказался прав! Вдруг и впрямь никакого рока нет, ни-кто за нами не охотится, и через пару часов погода прояснится, дороги откроют, и за нами кто-ни-будь приедет? Но внутреннее чутье подсказывало: у этой истории хеппи-энда не будет.
После обеда, во время которого я ничего не ела (от любого упоминания о еде мутило, ибо перед глазами не переставая маячил убитый индеец), непогода и вправду сдалась. Дождя не было, ветер слегка утих,
В этом деле удивляет еще одно обстоятельство. Куда делся труп жены Фали? Кому он нужен? Почему, убив ее, тело оставили в машине, а когда Фелю нашли мы, то труп тут же красиво убрали? Потому что в «Газели» тело оставили специально, чтобы нас запугать? Или чтобы навести на подозрение о суициде, а когда эта затея не прошла, тогда уж решили от трупа избавиться? А почему не избавились от… Ой, мама!
Я круто изменила направление, повернувшись на сто восемьдесят градусов. Я шла теперь туда, в то место, от которого у меня до сих пор мороз по коже. Я просыпалась ночью несколько раз в холодном поту, потому что видела его во сне, снова и снова. Я шла туда, где не ждало меня ничего хорошего. Где ждал меня мертвый человек, подвешенный на дереве, словно в подражание Иуде. И идти туда было нужно.
Прошло много времени. Пару раз я выходила к стоянке, к воротам, к дворцу, обратно к дому, к заливу, к забору, огораживающему фонтаны. Где же это место? Я никак не могла найти.
Так, вспоминай, Юля, вспоминай. Женька говорил, что мы свернули не на ту тропинку. Вот ведь наблюдательный человек! Ему в бойскауты надо. Итак, вот я снова на стоянке. Два сиротливых автомобиля смотрят на меня печальными выключенными фарами. Антенна, проткнувшая бензобак, валяется прямо в гигантской луже — смеси бензина, воды и грязи. Ветер заставляет кутаться плотнее в кусок ткани и все же не остужает желания докопаться до истины. Вот две тропы, та, что правее, — наша, я по ней сейчас уже раза три доходила до дома лесника, в котором мы жили, и обратно. А в тот раз мы пошли по той тропе, что слева, но по ней я уже тоже пару раз плутала, выходя то к заливу, то к фонтанам. Куда же идти? Здесь нет третьей дорожки, не по траве же мы шли в темноте, в самом деле? У Кеши был фонарик. Да и помню я, что стопы по тропинке передвигала. А вот через минут пять, обидевшись, ушла чуть в сторону — вот там он и висел.