Портрет блондинки в голубом
Шрифт:
– Видите ли… - осторожно начал он, - я не работаю параллельно с милицией. Да и вам не стоит спешить. Генеральный прокурор взял расследование под свой контроль, а это значит, что убийцу художника обязательно найдут. А, следовательно, отыщется и все, что было вынесено из его дома в ночь убийства. Разумеется, и ваш портрет отыщется.
Бочкин порадовался, что его лицо обильно порывают кровоподтеки, а потому не видно пунцовых пятен, коими он всегда покрывался, когда врал.
Марго надула губки, еще раз глянула на визитную карточку и спросила явно сквозь зубы:
– Это точно ваша визитка? Изольда характеризовала Петра Бочкина, как чрезвычайно умного и предприимчивого
– Это моя визитка, - Петр почувствовал, как силы стремительно покидают его израненное тело, - Но вы, очевидно, не понимаете, что поиски вашего портрета непременно выйдут на путь поиска убийцы Бурхасона. А искать убийцу вовсе не мой профиль. Да и что я с ним делать буду, если, не дай Бог, найду?!
– Ну… - она задумалась, - Так далеко я не загадывала. Честно говоря, мне все равно, что вы будете делать с убийцей. Пусть он вернет мне портрет и катится, куда ему нужно.
– Вы не понимаете, - Бочкину очень захотелось прилечь. Голова его раскалывалась, - В этом деле и в этом окружении лучше не знать, кто преступник. Если мы с вами это узнаем, мы подвергнем себя большой опасности. Неужели вам настолько необходимо незамедлительно облагодетельствовать какую-то галерею на краю земли, что вы готовы поставить на кон собственную жизнь?
– Почему собственную. Вашу, - без тени иронии ответила она, - И ваш риск я, как вы знаете, оценила весьма высоко. Кроме того, совершенно необязательно узнавать имя убийцы. Ведь вполне возможно, Бурхасон перепродал мой портрет какому-нибудь коллекционеру, который посетил его накануне убийства. Я же не ходила к нему на сеансы каждый день. Я посещала его мастерскую раз в три дня. А это значит, у него было время продать мой портрет.
– Хм… - о таком повороте Бочкин не думал. В конечном счете, блондинка была права, - Однако если Бурхасон продал ваш портрет до своей смерти, я думаю, его трудно будет отобрать у законного владельца. Если, конечно, права на эту работу не принадлежат вам, - задумчиво изрек он.
– Послушайте! Я потратила уйму сил и времени на то, чтобы Бурхасон написал мой портрет. Ведь позировать художнику довольно утомительное занятие. И делала я это только потому, что он сам меня уговорил. Я, не поклонница кисти Пабло Бурхасона, и никогда не мечтала повесить его творение в своей квартире. Однако Пабло так красноречиво расписывал ценность моего вклада в мировое искусство вообще, и в культурную жизнь африканского захолустья в частности, что я согласилась ему помочь. А теперь я вовсе не хочу, чтобы какой-нибудь коллекционер-извращенец втихаря пялился на мое изображение. Так что найдите мне картину, а с ее нынешним владельцем я сама как-нибудь разберусь.
Частный детектив задумался. В общем-то, блондинка не предлагала ему ничего сверхсложного – всего-то выяснить, не появлялся ли на черном рынке ее портрет. Учитывая яркую внешность натурщицы и необычное двухстороннее исполнение картины это сделать несложно. Ведь мир любителей искусства весьма тесен. И если кто-то приобрел картину модного автора, тем более его практически последнюю работу, то об этом непременно будут знать. И тут вовсе необязательно лезть на рожон, достаточно только порасспросить охрану поселка, да нескольких сведущих в современном искусстве людей. И за эту плевую работу ему предлагают хорошие деньги! Сердце Бочкина дрогнуло. В голове его мгновенно пронеслись будущие картины его неприятных бесед с кредиторами, коие непременно состояться, если он не внесет проигранные деньги в кассу казино.
– Ну, хорошо, - услышал он собственный голос и удивился, ведь в мыслях он
Глава 2
Изольда Пушкина откинулась на спинку модного в этом сезоне плетеного кресла, покачала ножкой в домашней туфельке с розовой опушкой и поморщилась. Кресло, несмотря на заверения дизайнера, оказалось жутко неудобным, как и вся плетеная мебель, которая качалась, шаталась и скрипела, словно ее собрал муж, у которого с рождения, как и у всех мужей, руки вставлены не в то место, по схеме, написанной на французском языке и без нужных инструментов. На самом деле, все, конечно, обстояло не так. Мебель была приобретена в модном, очень дорогом салоне, ее собрали и расставили специально обученные люди, что, к сожалению, никак не делало ее комфортной. Однако тут уж ничего не попишешь. Если все журналы с самого февраля талдычат о том, что в этом сезоне просто неприлично, не иметь в саду плетеной мебели, значит, приходится мириться с этой плетеной мебелью, даже если сидеть на ней сплошная мука.
– Ну, что ты на это скажешь?! – Марго попыталась устроиться в соседнем плетеном кресле поудобнее, однако ничего не вышло. Поэтому настроение у нее стремительно падало. Она только что поведала подруге о своем разговоре с частным детективом Петром Бочкиным, и теперь ждала комментариев.
– Хм… Честно говоря, я думала, ты обратишься к нему по другому вопросу.
– Интересно по какому. Этот ненормальный с расквашенной физиономией только и умеет, что следить за неверными супругами. А супруга, как ты знаешь, верного или наоборот, у меня нет, - она погладила Мао и спустила его на землю.
– Он сейчас мне все гортензии записает, - поморщилась Изольда.
На что Марго только усмехнулась:
– Посмотри на Мао, ему и жизни не хватит, чтобы пометить все твои гортензии! И что ты ворчишь постоянно…
– Ох, ну я не знаю… - Изольда опять поморщилась, - Видимо, мне суждено быть несчастливой в браке.
– Такой вывод лучше сделать при первом, или на худой конец при втором разводе, - резонно заметила Марго, - удивляюсь твоему оптимизму, учитывая, что у тебя, если я не сбилась со счета, уже пятый муж.
– Вообще-то шестой, но Афанасий – не в счет. Мы прожили всего три месяца, и даже не успели узнать друг друга как следует. А Влад, - Изольда опять вздохнула, на сей раз порывисто, что сулило как минимум скупую слезу, - Я ведь вышла за него, потому что он Пушкин… я думала, что с такой фамилией просто невозможно не быть аристократом. А оказалось, что он … - Изольда напряглась, чтобы произнести непонятное, но очень некрасивое слово, и, наконец, процедила, - с Тамбовщины. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– Жаль, что к женихам не прилагаются сертификаты, - посетовала Марго, - Какая несправедливость! Даже у собаки есть родословная. Получается, что домашних любимцев мы знаем до десятого колена, а собственных мужчин только от первого лица. То есть, приходится верить увиденному. А первое впечатление, порой, обманчиво.
Тут она вспомнила свой неудачный, краткосрочный роман с Пьером Антони и вздохнула так же порывисто, как и Изольда.
– Это точно, - кивнула собеседница, - Если бы его мама приехала к нам до свадьбы, я бы уже была замужем за кем-нибудь другим. И к черту красивую фамилию. По мне теперь, так лучше быть какой-нибудь Ивановой, чем Пушкиной с … Тамбовщины, - Последнее слово ей явно давалось с трудом.