Портрет дамы
Шрифт:
– Ну, это как кому, - ответил Гаральд.
– А сейчас куда плывет твой корабль?
– Как куда?
– удивился вопросу Понс.
– конечно же, в Венецию! Сперва на Кипр, потом мимо греческих островов, это гораздо спокойнее и безопаснее, чем плыть мимо африканского берега. Хочешь со мной? Давай! Места хватит и тебе и твоим спутникам, если они, конечно, живы.
– Живы, Понс, живы, и они и лошади, возьмешь?
– Возьму, и тебя, и твоих спутников, и лошадей тоже, - весело ответил Понс.
– Что-то ты щедрым стал, раньше оценивал выгоду от каждого
– А мне-то что?
– ответил капитан.
– Теперь пусть хозяин о выгоде думает, а мне вполне хватает того, что он платит.
Гаральд подумал, что отправиться в Венецию было бы неплохим вариантом, добираться оттуда до Фландрии сухопутной дорогой ближе и безопаснее, чем от Александрии до Кесарии. Он наделся, что таким образом ему удастся избегнуть внимания тамплиеров, несомненно, получившим указание следить за ним. Он не знал, что благодаря доносу старого еврея, так радушно принимавшего гостей в своей лачуге, избежать слежки тамплиеров он не сможет, какой бы путь не избрал.
– Поторопись с погрузкой, художник, - сказал Понс, - отходим через три дня!
"Три дня - слишком много, - подумал Гаральд, - через три дня в порт должен прибыть неф тамплиеров, не хотелось бы попадаться им на глаза".
Вернувшись к своим спутникам, в тот же вечер Гаральд объявил им о своих планах.
– Вот, видишь!
– воскликнул Жульен.
– Не зря купил я этот костюм у старого грека!
– Да, не ори так, - ответил ему Гаральд, - и в этом костюме ты слишком заметен, а мне не хотелось бы привлекать чье-то внимание, кто знает, что ждет нас впереди?
– Да ерунда!
– весело сказал Жульен.
– После Синайской пустыни нам уже ничего не страшно!
– Я бы, на твоем месте, не веселился так, хотя прибрежные горы Адриатического моря не так суровы, как пустыня, - тихо сказал Гаральд, - беда может подстерегать там, где меньше всего ее ожидаешь.
Он сам не знал, как близок был к истине, старый Бен Гурион ухом прильнул к двери, ловя каждое слово, и тут же, несмотря на позднее время, побежал доносить коменданту порта о планах своих постояльцев.
Через три дня дромон Понса, взяв на борт Гаральда и его спутников, вышел в море, на выходе из гавани они встретили неф, с парусом, украшенным красным крестом - символом могущественного ордена тамплиеров. "Все-таки нам удалось избежать встречи", - подумал Гаральд, он не знал, что едва неф пришвартовался у причала, комендант порта уже сообщил капитану, куда отправились те, за кем ему было поручено следить.
Неф покинул гавань Кесарии значительно раньше, чем рассчитывал его капитан до того, как получил известие о планах Гаральда, он обогнал дромон Понса, не заходя на Кипр, и направился в Венецию более коротким путем, где высадил небольшой отряд, который должен был схватить художника и передать в руки святой инквизиции.
– - Бессмертные
В те, далекие от нас времена, от которых нам достались лишь мифы
Они решили не делиться своими знаниями с людьми, ибо знания дают власть, власть над невежественной, темной, забитой толпой, которая должна работать в поте лица, чтобы обеспечить всеми земными благами их, жрецов, Бессмертных. Кто такие люди? Век их короток, они даже не помнят ничего о своих прошлых жизнях, они не достойны знаний, которыми обладают жрецы. Так решили они, так устроили они мир, мир, разделенный на господ и рабов, но и господам не открывали они всех тайн мира, даже фараон не получал и десятой доли тех знаний, которыми обладали жрецы.
Были ли они действительно бессмертны? Кто знает, но нам известно довольно много о богатых гробницах фараонов, о пышных погребальных обрядах, о мумиях правителей Египта, сохранившихся до наших дней, но никто никогда и нигде не видел могилы жреца.
Их было двадцать два, двадцать два иерофанта, способных видеть будущее, одиннадцать жрецов Верхнего и одиннадцать - Нижнего Египта. Проходили тысячелетия, разрозненные племена, жившие в разных концах Земли, начали узнавать друг о друге, развивалось мореплавание, торговля, мир менялся, и править, как прежде, иерофанты уже не могли. Для того, чтобы управлять всем миром, нужна была идея, нужны были люди, которые, находясь везде, во всех странах мира, покорно исполняли бы волю верховных жрецов.
Почему люди должны быть разделены на господ и рабов? Почему одни могут наслаждаться роскошью, а другие день и ночь должны тяжко трудиться ради блага тех, первых? Кто так решил? Они, Бессмертные? Но кто дал им право решать? Разве Бог не создал людей свободными? Ведь он дал людям разум и волю, разве только для того, чтобы провести жизнь в страданиях и умереть голодной смертью? Почему Бог молчит, взирая на страдания людей? Но люди забыли Бога, они молятся разным богам, которых придумали сами, они поклоняются идолам, будто идолы могут изменить их жизнь.
И тогда Бог сказал Эхнатону, фараону Египта: "Разве мало я вам дал, одарив разумом и волей? Разве не дал я вам любовь? Почему же живете вы в ненависти, и убиваете друг друга? Ты правитель этой страны, сделай же так, чтобы люди под правлением твоим были счастливы, а для этого нужно так мало".
И тогда Эхнатон объявил, что существует лишь один Бог, и имя ему Атон, он написал гимны Атону, в которых превозносил любовь, он прекратил все войны, которые вел Египет, отстранил от власти жрецов, и приблизил к себе простых людей из народа. Он построил новую столицу, Ахет Атон, и отрекся от всех прочих богов.