Портрет моего мужа
Шрифт:
— Умненькая.
— И команда… если бы ты мог удержать под контролем такое количество людей, ты бы просто… приказал не заметить тебя. Не нужно было бы устраивать этот самоубийственный побег. Нет… ты кого-то боишься, кого-то…
— Меня, — раздался тихий голос. — Демоны и некроманты не слишком друг друга жалуют. Так уж повелось…
В корабельном ангаре было сухо.
И тихо.
Мар зажег огни, и шелест света потревожил эту тишину.
— Что за… —
— Есть здесь кто?
Поисковое заклинание рассыпалось, стоило отпустить его. И за стеной вновь громыхнуло. А в ангаре… пустота в ангаре. Здесь, что характерно, тоже пахнет гарью, но запах приглушенный, наносной. Сквозь него пробиваются другие: привычная вонь перегретого металла, отработанного масла и смолистого дерева, сложенного вдоль стены. Доски укрыты провощенной тканью, и у Кириса появляется неприятное чувство, что под этой тканью не только доски.
Рука сама тянется к револьверу.
Нельзя.
Когда нервы на пределе, хвататься за оружие не стоит.
— Пусто, — Мар потер шею. — Проклятье… что творится?
Спрашивал он не у Кириса. Просто спрашивал, заполняя голосом тишину. Ему тоже было, мягко говоря, не по себе, хотя Мар тщательно скрывал страх.
Страх ли?
Вот он сжимает кулаки. И тут же разжимает, шевелит пальцами, разгоняя кровь.
И слегка вздрагивает, когда где-то там, в глубине ангара, раздается тихий стон. Не человеческий, нет. Это голос корабля.
Он близок.
Массивная туша, темные обводы которой сливаются с крышей. Давление в газовых баллонах минимально, но жесткие ребра позволяют сохранить форму. И кажется, что стоит открыть верхние ворота, как корабль рванет вверх.
Не рванет.
Его удерживает тройка якорей, да и…
Кирис коснулся прохладной гондолы.
Курьерский.
Изначально курьерский, малой грузоподъемности, но весьма приличной скорости. Пара патентованных двигателей от Мейбах-Зеппелин, съемный преобразователь, усовершенствованный на верфях, а потому надежно защищенный от посторонних взглядов коробом красного дерева.
Тонкие нити проводов.
Боковые баллоны с блаугазом, которые, надо полагать, заправлены под завязку.
В полутьме поблескивали стекла, будто цеппелин разглядывал незваных гостей.
— Идем, — Мар решительно двинулся вдоль гондолы. — Если здесь что-то и есть…
Сказано это было с некоторой долей сомнения. Наверняка он уже успел убедить себя, что никого-то и ничего в ангаре нет. Сработала сигнализация?
Бывает.
Ночь такая. Энергетически нестабильная, вот и…
И кому может понадобиться корабль во время бури? Никому.
Дверь открылась легко, будто цеппелин только и ждал, что неурочных пассажиров. А на ладони Мара вспыхнул жидкий
— Чего стоишь? — Мар оглянулся. — Заходи и… давай в каюту.
Кирис аккуратно притворил дверь.
Шагнул.
Ноги утонули в мягком ковре. Да, от бывшего курьера, в казенной унылости которого была своя сдержанная красота, мало что осталось.
Дубовые панели.
Картины.
Зачем на цеппелине картины?
Инкрустация на перегородках. Ковры и узкие столешницы, вытянувшиеся вдоль бортов. Округлая кают-компания. Изящная мебель, куда более уместная в гостиной, нежели на борту корабля. Правда, все какое-то… будто мертвое.
Свет тому виной.
— Хорошая машинка, — Мар толкнул дверь, оказавшись на мостике.
Изнутри темные стекла были вполне себе прозрачны, правда, смотреть было совершенно не на что. Тот же ангар. Доски.
Канаты. Просмоленные бочки с маслом, выстроившиеся у входа.
— Развивает скорость почти в тридцать узлов, а при попутном ветре и того больше, — Мар устроился в кресле старшего погонщика. — Впрочем, расход у нее тоже немалый, но иногда скорость важнее…
Он активировал панель, и десяток огней вспыхнул, правда, как-то тускло, будто…
— В блоке остались лишь запасные кристаллы. Так что… если кому-то вздумается уйти с острова, ему придется позаботиться о подпитке…
Мар провел ладонью, инактивируя панель.
Поднялся.
— Лучше подождать в другом месте…
— А…
— Идем, — и вновь голос изменился. — Кажется, времени у нас не так и много…
Ему позволили переступить порог мостика.
Не стоило поворачиваться спиной… не стоило…
Тому, кто предал…
Однажды…
Боль была острой, но Кирис успел зацепиться за столик, только тот захрустел и рухнул. А Мар, присев рядом, сказал:
— Извини, приятель, но так будет лучше… уж больно ты нервный.
ГЛАВА 45
Йонас был в черном.
Черные штаны, которые казались ему чересчур уж большими. Черная рубашка с закатанными рукавами. Подтяжки вот выделялись неуместной своей белизной. Явно были не от этой пары.
Топорщились мокрые волосы.
А вот одежда прилипла к телу, подчеркивая неестественную его худобу.
— Не бойся, демон, — сказал мальчишка спокойно. — Я не собираюсь тебя изгонять.
— У тебя и не выйдет, недоучка.
Йонас вытащил из-за спины нож. Тот самый. Зловещий. Вида мрачного и… какой-то правильный в его руке, что ли? Не могу понять, откуда взялось это странное ощущение, но я почему-то точно знала — именно знала, а не предполагала, — что эти двое, мальчишка и нож, неразделимы.