Портрет с девятью неизвестными
Шрифт:
– Боюсь, я слишком увлечён этим процессом, чтобы делиться, – ответил он, слегка склонив голову. – Но, возможно, вы сможете убедить меня.
Катрин подошла ближе, изучая профессора с той же сосредоточенностью, с которой он, похоже, изучал свои книги. Она опустилась на стул напротив, положив руки на стол. Её движения были неспешными, как у человек, привыкшего быть в центре внимания, не требуя лишних слов.
– Убедить вас? – с мягким вызовом переспросила она. – Это, вероятно, потребует больших усилий.
Ренар
– Умение убеждать – это то, в чём вы, как я понимаю, профессионал, – заметил он, его взгляд стал чуть внимательнее. – Журналистика – ведь это не только поиск правды, но и умение донести её до других.
– Вы правы, – коротко ответила Катрин. – Но иногда правда – это то, что люди меньше всего хотят слышать.
– Особенно в таких местах, как это, – добавил Ренар, его голос стал тише. – Истина здесь кажется одновременно ближе и дальше. Она может быть пугающей.
– Вы думаете, что правда о том, что происходит в этом отеле, может нас испугать больше самого происходящего? – Катрин внимательно посмотрела на него.
Ренар отвёл взгляд, собираясь с мыслями. Затем он снова посмотрел на неё, и его карие глаза блеснули в мягком свете лампы.
– Думаю, правда всегда пугает, когда она вырывает нас из привычной реальности, – ответил он. – Этот отель… картина… всё здесь кажется частью чего-то большего, чем мы можем понять.
– Вы хотите сказать, что вы боитесь? – Катрин слегка приподняла бровь.
Ренар улыбнулся, но эта улыбка была горькой.
– Боюсь? Возможно. Но страх – это естественная реакция. Как человек науки, я привык искать ответы. А здесь… – он развёл руками, – у меня больше вопросов, чем ответов.
Катрин наклонилась ближе, её голос стал ещё мягче:
– И всё же вы остались. Почему?
Профессор на мгновение замолчал, погрузившись в раздумья.
– Возможно, потому что я чувствую, что должен. Как будто судьба привела меня сюда, – признался он почти интимно.
Катрин задержала взгляд на его лице. Интерес поблескивал в её глазах.
– Судьба? – повторила она. – Неожиданное слово для учёного.
– Бывают моменты, когда даже самый рациональный человек начинает верить в нечто большее, – ответил Ренар.
Их взгляды встретились, и в этот момент между ними повисло напряжение, которое нельзя было выразить словами. Это было чувство, которое они оба понимали, но ни один из них не хотел озвучивать.
– А вы? – спросил он, нарушив тишину. – Почему вы здесь?
Катрин грустно улыбнулась.
– Я здесь, потому что всегда ищу правду. А этот отель её скрывает.
Ренар слегка наклонил голову, смягчив до того сдержанный взгляд:
– Мне кажется, мы ищем одно и то же, – тихо произнёс он.
Катрин ничего не ответила,
– Одно и то же? – задумчиво повторила она. – Но мы ведь совершенно разные. Вы – человек науки, а я…
Ренар поднял руку, мягко прерывая её.
– Человек, который ищет. Разве это не общее между нами?
Катрин улыбнулась уголками губ, но выражение глаз оставалось серьезным.
– Искать – одно. Но находить ответы – совсем другое. Вам когда-нибудь приходилось находить не то, что вы хотели?
– Постоянно, – коротко ответил Ренар. – И это не делает мои открытия менее значимыми. Наоборот, порой неожиданные истины оказываются самыми важными.
– Вы считаете, что здесь можно найти истину? – с сомнением спросила она негромко.
Ренар посмотрел в сторону, будто пытаясь заглянуть за пределы стен библиотеки.
– Возможно, – произнёс он, наконец. – Но она будет не той, что мы ожидаем.
Катрин на мгновение замолчала, мягко коснувшись пальцами обложки книги, что лежала на столе.
– А если истина окажется слишком страшной? Если её лучше не знать?
– Тогда, возможно, её стоит узнать тем более, – Ренар посмотрел прямо на неё. – Отказ от правды не делает её менее реальной.
Катрин выдержала его взгляд, её глаза блеснули в мягком свете лампы.
– Вы всегда так уверены в своём выборе? – спросила она.
Ренар горько улыбнулся.
– Нет. Уверенность приходит позже, если она вообще приходит.
Катрин расслабленно откинулась на спинку стула, сохранив при этом прежнюю сосредоточенность.
– Вы говорите как человек, который видел слишком много, – заметила она.
– Возможно, так и есть, – признал он. – Но иногда важно не то, что ты видишь, а то, как ты это понимаешь.
На несколько мгновений в библиотеке воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском дров в камине. Катрин задумчиво смотрела на огонь, всё ещё касаясь книги, но она, казалось, забыла о её существовании.
– Знаете, – тихо начала она, не отрывая взгляда от огня, – я всегда думала, что знаю, чего хочу. Всегда считала, что могу контролировать всё, что происходит вокруг. Но сейчас…
Она замолчала, словно эти слова были слишком личными, чтобы их продолжить. Ренар, понимая её колебания, наклонился чуть ближе, но не стал её торопить.
– Продолжайте, – мягко сказал он.
Катрин, борясь сама с собой, послушалась:
– Сейчас я не уверена, что могу контролировать хоть что-то, – призналась она. – Этот отель, картина, все эти странности… Они словно издеваются надо мной, заставляя чувствовать себя… уязвимой.