Портрет с девятью неизвестными
Шрифт:
Служанка поспешно вышла, за ней последовал Пьер, а дверь за ними тихо закрылась, оставив гостей в растерянности.
– Что это было? – пробормотал Филипп скорее себе, чем остальным.
Катрин нахмурилась, глядя на дверь.
– Что-то случилось? – предположила Софи, но её голос дрожал, как у человека, уже знающего ответ.
Филипп усмехнулся, но его улыбка была лишена тепла.
– Здесь всё случается, – произнёс он с горькой иронией. – Сначала эта жуткая картина, теперь ещё это. Что будет дальше?
Жанна
Время тянулось мучительно долго. Когда дверь снова открылась, в зал вошёл Пьер. Его походка была такой же уверенной, но лицо изменилось. Маска невозмутимости, которую он всегда носил, сползла. В его взгляде читалась странная опустошённость.
– Господа, – начал Пьер все тем же ровным, но теперь куда более напряженным голосом. – Мне придётся сообщить вам трагическую новость.
Зал замер. Даже треск дров в камине теперь казался оглушительным.
– Леон Буше… – Пьер замолчал, будто не находя нужных слов. – Его нашли повешенным в собственной комнате.
Слова упали, как камень падает в воду, разбивая напряжение на ее поверхности. Софи вскрикнула, прижимая руки к губам. Её глаза наполнились ужасом, она отшатнулась к Антуану. Тот резко поднялся, лицо его побледнело.
– Что вы сказали? Повешенным? Это… это невозможно! – выкрикнул он срывающимся голосом.
Филипп бросил быстрый взгляд на Катрин. Она сидела неподвижно, хотя глаза ее скрывали за собой целую бурю.
– Это невозможно, – прошептала она, не отрывая взгляда от пустой точки перед собой. – Он не мог…
Пьер кивнул, опуская взгляд на пол.
– Тем не менее, это так. Его комната была заперта изнутри. Никто не мог войти или выйти.
Жанна подняла голову и заговорила. Её голос звенел сталью:
– Вы что-то видели. Что-то необычное?
Пьер задержал на ней взгляд, его глаза слегка сузились. Он не ответил. Молчание было насыщено внутренней борьбой.
Гости переглянулись. Никто не находил слов, чтобы объяснить происходящее. Все чувствовали, что «Ля Вертиж» скрывает тайны, которые давно вышли за пределы человеческого понимания.
Ошеломлённые новостью, гости один за другим поднялись из-за стола. Их лица выражали смесь страха, недоумения и странного предчувствия. Даже Жанна, обычно сохранявшая самообладание, выглядела напряжённой от близости зловещих событий.
Пьер молча кивнул, приглашая следовать за ним. Глухие шаги эхом раздавались по коридору, где утренний свет еле проникал через узкие окна, будто сам отель не хотел освещать происходящее.
Комната Леона была погружена во мрак. Плотно закрытые бордовые шторы стремились отгородить это место от остального мира. Воздух загустел, пахло смесью угля, спирта и металла.
Гости остановились на пороге, не решаясь войти.
Жанна, стоявшая ближе всех, будто прислушивалась к чему-то неуловимому. В центре комнаты, на массивной деревянной балке, висело тело Леона Буше. На его шее была затянута петля из простыни, голова склонена на плечо. Лицо выглядело спокойным, почти отрешённым, но руки, застывшие в жесте отчаяния, рассказывали другую историю. Под ним лежал опрокинутый стул, надломленная ножка оставила на ковре рваный след.
– Боже мой… – прошептала Софи, сжав руку Антуана. Она отступила за его спину, пытаясь спрятаться.
Филипп, обычно хладнокровный, застыл. Его губы чуть шевелились, но слова не находили выхода.
Катрин подошла ближе. Бесстрастное лицо контрастировало с глазами, которые выдавали смесь ужаса и профессионального интереса. Она медленно оглядела комнату: опустевшая бутылка, покрытое пылью зеркало, и открытый блокнот на столе.
– Это невозможно, – наконец произнесла она, её голос звучал хрипло. – Он не выглядел сломленным. Это не похоже на него.
Пьер отвернулся, прикрыв глаза рукой.
– Комната была заперта изнутри, – повторил он глухо. – Никто не мог войти.
Жанна вдруг шагнула вперёд. Её взгляд приковался к телу, но руки едва заметно двигались, будто что-то ощущая.
– Здесь есть что-то ещё, – тихо произнесла она, словно обращаясь к невидимому собеседнику. – Здесь остался его страх!
Антуан вспыхнул:
– Что вы хотите этим сказать? Это не время для загадок!
Жанна спокойно обернулась:
– Это не похоже на обычное самоубийство. Здесь что-то незавершённое.
Софи ахнула и отступила назад. Её руки дрожали, сжимая плечо мужа.
Катрин подошла к столу, задержавшись глазами на блокноте. Её пальцы пробежали по страницам, испещрённым угольными набросками. Среди них был рисунок – грубый и торопливый, но узнаваемый. На листе изображалась картина из вестибюля: Маркиз де Сад и девять безликих фигур. Теперь одна из них обрела лицо. Лицо Леона.
– Вы только посмотрите, – сказала Катрин, поднимая блокнот так, чтобы остальные могли видеть.
Филипп шагнул ближе и, едва взглянув на рисунок, вздрогнул.
– Нет, это не может быть… – он нервно облизнул губы. – Это просто совпадение. Он рисовал это вчера… или раньше. Мы же все видели эту картину.
– Но почему он добавил себя? – хрипло спросила Катрин, встретившись взглядом с глазами Пьера.
Он промолчал, но его лицо стало ещё бледнее.
– Это ничего не значит, – наконец сказал он, но теперь его голос звучал жёстче, чем обычно. – Леон был эмоциональным человеком. Возможно, картина произвела на него сильное впечатление. Не стоит делать поспешных выводов.