Портрет в черепаховой раме. Книга 1. Покинутая дама
Шрифт:
А Быков заглянул в гостиную и доложил:
– Господин Загряжский!
– Зови! – кратко приказала княгиня.
Быков широко распахнул дверь, пропуская полковника, затем закрыл её и пошёл провожать лейб-медика.
А влетевший в гостиную полковник сбросил на пол шубу и, подбежав к княгине, обнял её:
– Bonjour, дорогая Наташенька!
– Ванюшенька, от окна отойдём! – воскликнула княгиня и потянула красавца-офицера вглубь комнаты. – Тебя никто не видел? Языки-то, как ножи острые – жих-жих!
– Плевать мне на все языки разом!
– Её Величество не устаёт повторять, – напомнила Голицына, – что всё, влекущее за собой гнусность и отвращение, места иметь в Санкт-Петербурге не может!
– Никакой гнусности я за собою не влеку! – ослепляя улыбкой, ответил Загряжский. – Пиит сказал:
Мы пленны слабостьми, пороки нам природны,но от бесстыдных дел и смертные свободны.Затем, перейдя на прозу, полковник заявил:
– Проститься забежал! Только что мимо гром-камня и монумента высочайшего проскакали. В город Дерпт направляемся. На ярмарку. По высочайшему указу.
– А как же я? – запричитала княгиня. – У меня даже портрета твоего нет! На что прикажешь взглянуть, как останусь в разлуке?
– В Дерпте намалюют! Там, говорят, этими мастерами, что людей на портретах изображают, пруды прудить можно. Мгновенно изобразят! – сказал Загряжский и торжественно добавил:
– Без Наташи очи сиры,сиры все сии места,отлетайте вы, зефиры,без неё страна пуста! Наступайте вы, морозы, увядайте нежны розы!– Опять твой любимый пиит? – с улыбкой спросила Наталья Петровна.
– Как же без него? Я только твоё имя в его стих вставил.
– Он и здесь тебя дожидается, – княгиня протянула Загряжскому книжицу. – Мой тебе презент!
– Спасибо, Наташенька! – полковник наугад раскрыл книжку и прочёл. – «Как любиться в жизни сладко!»
– Да, сладенько! – согласилась Наталья Петровна.
Иван спрятал книжку в сумку, что висела у него через плечо, взглянул на руку княгини и воскликнул:
– Фатта фриттата! Колечко новое!
– Нравится? – спросила княгиня.
– Замечательное колечко! И камушек небесного цвета!
– Бирюза! – торжественно произнесла Голицына. – Камень для Натальи! Покровительствует делам сердечным и приносит счастье!
– Прекрасный камушек!
– Иванам бирюза тоже помогает. Ты же в апреле рождён?
– Да.
– Стало быть, телец. А тельцов бирюза защищает от неприятностей и дурных мыслей! И сулит им невероятную удачу!
– Которая
– Поэтому получай! – вынув из сумочки кольцо, княгиня надела его на палец левой руки Загряжского. – Как?
– Такой же, как у тебя! – воскликнул Иван, положил правую руку на сердце, на мгновение замер и произнёс. – Заколотилось! Как часы башенные: бом-бом-бом!
– Вот видишь!
– Спасибо тебе огромное, дорогая Натальюшка!
– А когда я твой портрет получу?
– Для этого, как любит говаривать светлейший князь, надо употребить самое последнее средство!
– Какое? – насторожившись, спросила Наталья Петровна.
– В Дерпт прискакать! Музыки уже почти не слышно!
– Я приеду к тебе, Ванюша! Непременно приеду! И художника тамошнего потороплю. Сейчас же начну собираться! Слышишь?
– Значит, до встречи, моя княгинюшка?
– До скорой встречи, Ванюшенька, ненаглядный мой!
Они снова обнялись, расцеловались. Загряжский вынул из ножен саблю, взмахнул ею и, похлопав по сумке, воскликнул:
– Сопровождающий нас пиит много раз заявлял:
Я рвусь, изнемогая!Взгляни на скорбь мою!Взгляни, моя драгая,на слёзы, кои лью!Затем, вернув саблю в ножны и подхватив брошенную на пол шубу, добавил:
– Лихом не поминай, Наташенька!
Не буду больше числитья радостей себе,хотя и буду мыслитья только о тебе!– Счастливого пути! – пожелала Наталья Петровна.
– Счастливо оставаться! – ответил Загряжский и помчался, как ветер.
Княгиня метнулась к окну. Помахала рукой вскочившему на белого коня офицеру и стала царапать обмёрзшее стекло. Появилась буква «П».
– Петербург, – тихо произнесла Голицына.
Затем рядом с ней возникла буква «Д».
– Дерпт, – сказала княгиня. – П и Д… Фатта фриттата! Фатта фриттата!
Буквы быстро покрывались морозной паутинкой, а в гостиную заглянул Панкратий Быков и негромко произнёс:
– Владимир Борисович!
Голицына отошла от окна.
Дверь отворилась, и появился князь Голицын, супруг Натальи Петровны:
– Желаю здравствовать!
– Тебе тоже здравия и удачи! – ответила княгиня.
– Удач число невероятное!
– Опять повезло?
– Сплошные тузы и короли! – воскликнул князь и изобразил руками тасующиеся карты. – Но почему вдруг такое везение?
– Не хочешь ли ты этим сказать, что это я тебе наставляю? Кое-что. Чем бодаются.
– Что ты, дорогая моя! Как можно? Боже упаси!
– Любишь меня по-прежнему? – спросила княгиня строгим тоном.
– Конечно, люблю! Очень! – ответил Голицын, обнял жену и чмокнул её.