Портрет в сиреневых тонах и другие истории (сборник)

Ронина Елена

Было как-то, что двух подружек просто постоянно встречала то в одном городе, то в другом. И главное, все больше в каких-то очередях. Один раз в Питере в очереди к Казанскому собору. Стояли они, нас пропустили перед собой. Другой раз в Москве. Очередь была к магазину «Польская мода». Тут, наоборот, я уже практически была на подходе и их перед собой пропустила. Вот ведь какое удобство, просто нужно внимательно смотреть по сторонам. Очень много можно времени сэкономить.

Раньше постоянно встречала мальчишку из школы, старшеклассника. Мы уже так привыкли, что встречаемся случайно, но постоянно, что начали импровизировать. Стоит он, например, на переходе, а я улицу перехожу. Заметили друг друга. Ну неохота опять охать: «Ну надо же, опять

ты!»

Вместо этого Сашка начинает орать на всю улицу:

– Где тебя носит!? Сколько можно ждать!? Стою тут как дурак, битых полчаса! – На нас начинают оглядываться прохожие.

– А ты не стой как дурак, стой как умный! – ору я в ответ. – Ты чего тут-то встал? Слушать надо было ухом, а не другим местом! Мы где договаривались-то? Здесь, что ли?

– А где?!

– А там!

Вокруг нас уже начинал собираться народ, видно, всем тоже было интересно узнать, где же все-таки мы должны были встретиться. На полуслове Саша замолкал, говорил:

– Все, спасибо за внимание, концерт окончен. Лен, пошли отсюда.

И мы с ним убегали куда-нибудь в ближайшую кафешку пить кофе и обсуждать, что ж это мы так часто встречаемся? И почему это мы ходим по одним улицам?

Сейчас, начитавшись много разных умных книг, я понимаю, что все не просто так, есть здесь какой-то скрытый смысл. Кому-то и зачем-то это надо, чтобы люди встретились. Я с этим согласна полностью и теперь к таким встречам отношусь очень бережно. Хотя надо сказать, что они уже стали редкостью. А тогда я не придавала этому никакого значения. Встретились, разошлись. Сами посмеялись над собой, над зрителями, и ладно!

Поэтому когда на огромном лайнере в Средиземном море мы вдруг встретили Тимура, я сразу поняла: это знак. А вдруг он в круизе уже не в первый раз и знает, где тут ресторан, где туалет и правильно ли мы по этакой красоте в джинсах ходим или нет?

Тимур на корабле был как дома, он ходил вообще в трусах. Присмотревшись, поняла, что трусы вроде спортивные. Ну это, наверное, можно, хотя в списках про такой вид одежды не сказано было ничего.

– Ба, Лена, Сергей! Что вы такие перепуганные? Первый раз, что ли, на корабле? Ну, вы даете. Я каждый год плаваю. Вы на какой палубе? Я на восьмой. Уже в тренажерный зал успел сходить, у них тут все оборудование по первому разряду. Ну ладно, пойдемте, я вам все быстро покажу.

– Быстро восемнадцать палуб? Думаешь, получится?

– Ну, медленно покажу. Лен, что-то мы с тобой часто встречаться стали. Вроде бы случайно. Это неспроста! А в прошлый раз мы ведь с тобой тоже вот так, случайно, в Мюнхене встретились, помнишь?

В моей жизни рифмуется много чего и как. И действительно, если происходит такая странная нежданная встреча, то она обязательно должна повториться и тоже обязательно так же нежданно.

Действительно, мы с Тимуром несколько лет назад в одно время были в Мюнхене. Тимур – врач, причем хороший, работает в одной из крупных московских клиник. В Мюнхене мы с ним оба были на хирургическом конгрессе. Так что, чтобы уж совсем случайно встретились, не скажу. Все-таки была вероятность встречи. И, как правило, в перерывах мы все друг друга видим, хоть приезжаем по разным каналам и живем в разных гостиницах. Я, как всегда, не одна, приехала с главврачом той самой клиники, где работает Тимур. Само собой, вечером договариваемся поужинать вместе.

Дядьки мои по-немецки не говорят; опять же, хоть они люди и не бедные, и я как-никак девушка, но как-то приятно им поесть за мой счет. Ну да ладно, это издержки моей работы. Зато они ко мне не пристают. Хотя впечатление создается, что были бы не против. Но, во-первых, я себя абсолютно правильно веду, держу дистанцию четко. Я здесь на работе. И оплата счетов – одно из доказательств существования этой границы. Во-вторых, в разговоре периодически возвращаюсь к их потребностям, причем не их личным, мужским,

а потребностям клиники и операционных. Они, конечно, вздыхают, но понимают, что ужин с приятной дамой, которая мало того, что хорошо общается (при этом еще и по-немецки), но и эти ужины оплачивает – это все, что им обломится! Причем мне удается их убедить, что этого для них просто более чем достаточно, и сверх того им просто ничего и не надо. Они, про себя вздохнув, соглашаются, и мы уже безо всяких недомолвок просто разговариваем как хорошие и добрые друзья.

Периодически мы скатываемся на совсем уже медицинские темы. Это, конечно, «фу». Здесь главное – их вовремя остановить и плавно перевести разговор на близкую, но все-таки хоть немного иную тему. А то прямо есть невозможно от этих операционных разговоров, кто и как кого разрезал.

Естественно, речь заходит и о семьях. Моего мужа все знают прекрасно, очень уважают, и это, кстати, тоже гарант того, что ко мне отношение особое. Про него говорим, но вскользь.

Меня поражает, как Тимур говорит о своей жене. Он, конечно, на грудь принял уже прилично, но соображает хорошо, и вообще хирурги – они к выпивке привычные. И потом, как говорится, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Но уж так свою жену расхваливать… Может, я даже немного позавидовала!

– Моя Алька – самая лучшая жена на свете! Вот лучше просто не бывает! Ведь для мужчины что самое главное? Главное – это уважение. Мужчина должен себя чувствовать хозяином. А жена должна предугадывать все его желания и делать его жизнь праздником. Вот моя Алька не работает. Зачем это? Я зарабатываю достаточно, нас двое, мы можем себе позволить все, что захотим, живя на мою зарплату. Зато я домой прихожу, ужин каждый раз разный, стол накрыт праздничной скатертью, со свечой и вином. Аля нарядная, свежая, отдохнувшая, все время с улыбкой. Могу ввалиться в дом с любым количеством гостей, могу предупредить, могу нет. Вот она даже удивления на лице не изобразит. Все так же, с улыбкой, стол накроет такой же красивый, причем еды всегда на всех хватит. А я что, сижу, горжусь! И главное, вот пусть за столом будет ее отец сидеть, мой непосредственный руководитель, мне всегда тарелку подаст первому. Вот вроде мелочь, а для меня это важно, и другим сразу видно. Молодец у меня Аля. Живем ведь с ней уже почти двадцать лет, и понятно, что годы, понятно, что есть и моложе, и красивее. Но я ее ни на кого не променяю. Ну возьму я молодую, и что? Бегай за ней, ее прихоти выполняй. Больно охота, а здесь живу в свое удовольствие.

Ну что, молодец Тимур. Я сидела и думала, как любая женщина на моем месте: а что мой муж про меня говорит? А еще интереснее, что он про меня думает? Хотя, безусловно, хочется, чтобы даже если и думал что не то, в вслух бы говорил как надо.

Мой муж немногословный, ни мне много не говорит, ни про меня. Главное, убеждают меня, поступки, а не разговоры. Это-то, конечно, так. Но все равно, вот послушала я Тимура, понятно, что непростая у этой Али жизнь. Он все-таки заслуженный человек, известный хирург, наверное, в семейной жизни – не подарок. И всю свою жизнь мужу посвятить тоже непросто. Но за такие слова и за такую оценку постараться можно. Не каждый мужчина вот так долго и при других людях будет тебя хвалить.

На следующий день едем с моим главным врачом Борисом Ефимовичем на конгресс, и все эти свои мысли я, захлебываясь от восторгов, вываливаю ему:

– Нет, ну Тимур меня вчера просто поразил! Двадцать лет живет со своей женой, и такая любовь. И ведь детей нет. Я вот тоже согласна, ну не дал бог детей, можно же и для себя хорошо жить. С Тимура просто пример нужно брать, ну образец идеального мужа! А какая она, эта Аля, Борис Ефимович? Вы ее знаете? Даже интересно!

– Эта Аля, Елена Николаевна, обычная, и старше Тимура лет на семь. А вы – идеалистка. И вообще, что вы его слушаете и что вы вот так всем сразу верите?