Поручик Ржевский или Любовь по гусарски
Шрифт:
– Пгимите мои искгенние соболезнования, ггаф, - сказал Денис Давыдов, пристукнув каблуками.
Вскрикнув от неожиданности, Долбухин шарахнулся от него к шкафу.
Дверцы шкафа распахнулись.
– И я тоже, граф... мои сочувствия, - склонил голову корнет Васильков, вылезая оттуда с дамской шляпкой на голове, в соболиной шубе и с сапогами в руках.
– Что? что?... Что это значит?
– попятился от него Долбухин.
Наткнувшись на постель, он сел графине
И тут под ним кто-то громко чихнул.
С воплем подскочив, граф в ужасе уставился на покойницу.
– Ну и пылища...
– проворчал поручик Ржевский, выбираясь из-под кровати.
– Господа, что сие означает?
– воскликнул граф Долбухин.
Господа офицеры молча пялились на него и друг на друга.
– Я полагаю, что нам следует объясниться, - настаивал граф.
– В чем дело, корнет?
Под его строгим взглядом корнет Васильков покраснел, как девица, которую застали в неглиже.
– Простите, граф, я, право же... я здесь случайно... адрес перепутал... Думал, здесь гостиница, а вышло совсем наоборот.
– Но почему вы сидели в шкафу и к тому же разутый?
– Так я принял шкаф за нумер, и, собираясь лечь спать, снял сапоги. Я всегда без сапог сплю.
– Ну что ж, корнет, складно врете, - покачал головой Долбухин и обратился к Давыдову.
– А вы, Денис Васильевич, что скажете?
Гусар вскинул голову.
– Вы знаете о моей впечатлительной натуге, ггаф! Я поэт, и не стыжусь этого. Я хотел написать поэму о вашей бабушке. И движимый более своими чувствами, нежели гассудком, я...
– ...решили заявиться к ней среди ночи, - язвительно закончил за него Долбухин.
– Свидание, как в романе, - усмехнулся Ржевский.
Граф тотчас повернулся к нему.
– А вы, поручик... у вас что за причина?
– Любовное рандеву.
– С моей бабкой?!
– Вы рехнулись, любезный! Хоть я и охоч до дам, но не до такой же степени.
– Ржевский брезгливо покосился на покойницу.
– У меня была интрижка с ее воспитанницей.
– Но у графини никогда не было никаких воспитанниц!
– Да? Ну, стало быть, со служанкой. Какая разница? В темноте не разберешь.
– Хорошо, допустим. Но как же вы тогда очутились в спальне графини?
– Вы хоть и внук, граф, но все же не мальчик! Могли бы и сами догадаться. Мы играли со служанкой в жмурки. Я стал ее искать, заблудился среди комнат, забрел сюда, залез под кровать и уснул.
– Вгешь, Гжевский, - засмеялся Давыдов.
– Чтоб ты заснул на любовном свидании? Ни за что не повегю!
– Иногда и от женщин не мешало б отдохнуть.
– Хватит врать, господа, -
– Мы все прекрасно понимаем, о чем идет речь. Но... графиня мертва, и свою тайну она унесла с собой.
– Не надо было грозить ей пистолетом!
– вдруг крикнул Васильков, подскочив к Давыдову.
– Это вы всё испортили, Денис Василич!
– Я?! Помилуйте, бгатец, - возмутился тот.
– Пистолет был незагяжен.
– Но она об этом не знала!
– Может, и не знала. Но она ведь не стала пгосить, чтоб я его убгал.
– Конечно! Она же язык со страху проглотила.
– Язык она проглотила, когда вы, любезный корнет, предложили ей выйти за себя замуж, - вступился за приятеля Ржевский.
– Забыли, как хотели с ней переспать?
– Ложь!
– взвизгнул Васильков.
– Я ее и пальцем не тронул. Только сапоги снять успел.
– Вы, что же, сапогами ее били?
– возмутился Долбухин.
– Отвечайте, корнет! Да как вы посмели?!
– Вы бы, уж, лучше помолчали, граф!
– в истерике заорал Васильков.
– Это вы ее запугали. При вас она умерла!
– Но я, кажется, ей ни сапогами, ни пистолетом не грозил, - развел руками Долбухин.
– Вы запугали ее до смерти. Представили нас всех как последних негодяев. "Снежную бабу из вас сделают", - передразнил Васильков.
– "Говори, бабка, где деньги!"
– Так это же была шутка.
– Ничего себе шуточки! Граф, вы убийца! Взгляните на эту несчастную старуху. Она бы еще жила до ста лет. За что вы ее убили?
Тут все посмотрели на покойницу, и в комнате повисла жуткая тишина.
За дверью стали слышны приближающиеся шаги.
– Держу пари - майор Котлярский, - тихо произнес поручик.
– Ставка?
– уточнил Давыдов.
– Пять бутылок шампанского и три водки. Пошло?
– Идет. Газбейте гуки, когнет.
Васильков в сердцах ударил по рукам спорщиков и явно перестарался. Ржевский хотел было в ответ вмазать ему кулаком по носу, но Давыдов удержал.
– Т-с-с, господа, - прошипел граф.
В дверь робко постучали.
– Да, да?
– откликнулся Долбухин, подражая голосу графини.
В проеме показалась красная физиономия... майора Котлярского!
– Майор, вы опоздали!
– сказал граф.
– А что, дорогие мои?
– побормотал тот, совершенно растерявшись.
– Я, кажется, не к стати?
– Не знаю, как другие, а я очень рад вас видеть, - сказал Ржевский, подмигнув Давыдову.
– Входите, раз уж пришли, Афанасий Сергеич, - проворчал Давыдов.
– Шапку только снимите.