Посадка в лужу
Шрифт:
Прислушиваясь к разговорам, я заметил выражение лица Акахиро Рю. Нихонца тоже не устраивало… отношение начальницы. Ай просто игнорировала верного человека, отдавшего по ее приказу вторую ценность каждого бессмертного — чистоту Статуса.
Взаперти мы вытерпели несколько суток. За это время я успел не только зацепиться языками с Великим Гурри — тем самым гномом с щупальцами, что хаял дохлую Ваалхиллис, — но и несколько раз выйти из организованной богами крепости, дабы принять участие в веселой забаве под названием «кто больше убьет Бессов из очередной пачки». Одержать победу не получилось ни разу, приходилось напрягаться
— Джаргак, ты больше так не делай, — с мудрым видом дал мне совет Гурри, на краткое мгновение оторвавшийся от кружки грибного вина.
— Как именно? — проявил я любопытство. В данный момент я пытался придать любимому канделябру хоть какую-то заслуживающую уважение форму — искорежен он был знатно. Расставаться с гнутым, черным, исковерканным и изломанным куском металла я уже не хотел абсолютно, твердо уверенный в том, что нет ни одной вещи во всем мире со столь славной и богатой историей, как эта.
— Вообще, — начал шепелявить божественный гномо-осьминог, — Лучше вообще никак не делай. Помри и дай миру жить дальше. Но раз ты на это не пойдешь, то хотя бы не мозоль глаза смертным. Скоро появится ваш… точнее наш Кладий, заберет у тебя эти проклятые пирамиды и…
— …и мы с глубокой и искренней радостью оставим ваш мир. Отныне, и присно, и вовеки веков… пока Митсуруги не продаст заклинание спуска какому-нибудь другому магу, — обнадежил и обломал я гнома, с удовольствием наблюдая коричневый фонтан пены, пущенной богом изо рта.
— Вот в кого ты такая паскудина? — справедливо возмутился Гурри, вынужденный утираться рукавом.
— Со мной долгое время плохо обращались, — подумав, ответил ему я, — Теперь я плохо обращаюсь со всеми остальными.
— Это, по-твоему, справедливо?!
— Нет, конечно. Вас много, а я один. До конца жизни не справлюсь.
Что для одного горе, то для другого радость, как привыкли думать торговцы оружием. Общество богов исключением не было. По словам Великого Гурри, девяносто процентов крутящихся вокруг божеств лишь создавали видимость полезной деятельности. «Говноеды сидят, треплются и жрут халявную веру» — категорично высказался бог брани и карточных игр. Окружающие божества, слышавшие столь нелестную оценку, недобро косились на щупальценогого, но даже слова поперек не говорили — уровень Гурри Великого превышал значение в четыре тысячи. Еще бы, если от бед местных защищает Система, то вот материться и играть на деньги любят все расы. Имей Гурри желание, то мог бы запросто стать главой пантеона богов Лтакта, но бог предпочитал иметь в виду всех остальных.
Тем не менее, его оговорку о том, что большинство сущностей здесь просто околачивают груши и на халяву заправляются верой из храмов, я на ус намотал.
Сдвоенный женский вопль из глубин божественного дома терпимости прервал мою неторопливую беседу с единственным адекватным (после гриба) богом Подземного Мира. Обменявшись с Гурри взглядами, мы поспешили внутрь, в выделенный нашей компашке уголок. Там, над мелко дергающимся телом Лалы Всёпропало стояли две другие особы — тяжело дышащая Митсуруги, вспотевшая так, как
— Чего орёте? — мудро поинтересовался бог с щупальцами.
— Эта ссссука, — ткнула пальцем богиня в тело Лалы, — Хотела использовать Зов к Матери! Я еле успела!
— Успела? Ну и ладушки, — тут же умиротворился гномобог, — Молодец!
Похвала вызвала совершенно не ту реакцию, которую ожидали окружающие. Эльфийская богиня скрежетнула зубами и нависла над Митсуруги.
— Следи за своими подчиненными, тварь! — зашипела она, — Если бы меня не оказалось рядом, любой мертвец бы позавидовал вашей участи!
— Следи за своим языком, тварь! — в обратную, совершенно по-человечески возмутилась Митсуруги Ай, — Это не мои подчиненные!
Воцарилась мертвая тишина. Я ради интереса глянул статус богини и икнул.
«Дерцунда, богиня, 3221 уровень». Ну вот, приехали… Хотя…
— Девочки, не ссорьтесь, — примирительно поднял я руки, вызывая «огонь на себя», но как только взгляды «девочек» двумя оптическими прицелами свелись на мне, тут же рявкнул с использованием Ки, — Иначе я обижусь и останусь здесь!
Этого вполне хватило, чтобы всё утихло, закончившись хорошо. Ну, как хорошо — «девочки» разошлись, одарив меня злобными взглядами, Гурри одобрительно похлопал, куда достал, ну а Лала…
…Всёпропало действительно теперь всёпропало. Свалившаяся на скамью Митсуруги, прикрыв ладонью налитые кровью глаза, поведала нам о том, что из-за безделья почти постоянно держала Козыря под ментальным наблюдением. Ее сознание было ослаблено, почти в коме — японка выдвинула теорию, что психические оттиски смертных, утраченные Лалой ранее, как-то помогали ее сознанию оставаться работоспособным. Возродившись в темноте и одна, Всёпропало получила мощный удар по и так нестабильной психике, которая его не перенесла. Здесь, в тепле, уюте и при постоянном присутствии разумных, какая-то часть сознания Лалы вспомнила, что она хотела остаться в этом мире.
И кого-нибудь убить.
Естественно, подобный вывод породил мощный стимулирующий импульс, замеченный Митсуруги. Наш маг-менталист тут же шарахнула по мозгам бедной Лалы всем, чем только могла, удерживая ее от Зова практически голой силой воли. На краткий миг, пока эльфийская богиня с дурацким именем не подоспела, японке пришлось выдержать многое — сложно победить без подготовки чужое желание, когда кроме него ничего нет. Но всё закончилось хорошо. Богиня прокляла Лалу, погрузив в сон, наполненный кошмарами — ненадолго, по словам стоящего рядом Гурри — всего лишь на несколько лет.
Сквозь перерождения.
Я горько вздохнул, представляя, какой сейчас спор откроется — кто мол будет кормить это тело, убирать за ним, мыть… Саму Лалу было не жалко.
Сложно жалеть бессмертных — мы слишком многое успеваем натворить за наше существование, чтобы рассчитывать после хотя бы на каплю сочувствия.
Глава 22 Явление хлыста народу
«Собрались в кучу кони, люди…». Именно эти бессмертные слова приходили на ум бессмертному мне, разглядывавшему происходящее.