Пощечина
Шрифт:
— Возможно, это семейная черта.
Ее тетя смутилась, хотела сказать что-то, но потом ее лицо смягчилось, и она опустилась на стул.
— Как же я ненавижу свою работу. — Она выпрямилась и улыбнулась. — Давай доделывай скорей уроки, и побежим в кино. Я хотела бы посмотреть «Кальмар и кит» [63] , французский фильм «Скрытое» [64] и новую картину с Дженнифер Энистон. Выбирай из этих трех. Как закончишь с уроками, посмотри начало сеансов.
63
«Кальмар и кит» (The Squid and the Whale) — фильм (2005) режиссера Hoa Баумбаха.
64
«Скрытое» (Cache) — фильм (2005) Михаэля Ханеке с участием Ж. Бинош, Д. Отея и Ани Жирардо.
Кроме теоретического материала по математике,
65
Карлтон — район Мельбурна, «итальянский квартал», расположен в 2 км к северу от центра города.
66
Вон, Винс (р. 1970) — современный американский киноактер.
Конни выключила компьютер, застегнула куртку, надела сапоги. Присев перед зеркалом, аккуратно накрасила губы. Макияж ее учил накладывать папа, а не мама. Марина косметикой не пользовалась. А отец красился. В макияже главное — основа, говорил он ей, пудря щеки, подбородок и нос. Под основой можно спрятать любые прыщи, добавил он, показывая на раковую опухоль под своим подбородком, и затушевать блеск кожи. Конни поджала губы. Отец наверняка хотел бы, чтобы она выбрала «Скрытое»; в искусстве его привлекало все абстрактное, замысловатое, с налетом эстетизма — в общем, заумь, как сказали бы австралийцы. Не потому ли он покинул Австралию? А что выбрала бы мама? Плотного, рослого пакистанца в деловом костюме. Он тоже был похож на Винса Бона. Конни аккуратно подвела глаза.
Таша причесалась, переоделась в брюки и сиреневую куртку из искусственного меха с шерстяной оторочкой вокруг ворота. Конни нравилась эта куртка по моде пятидесятых годов, купленная в магазине подержанных вещей. Тетя в ней смотрелась так пикантно.
— Так что ты выбрала?
— «Кальмар и кит». По отзывам, классный фильм.
Таша в предвкушении потерла руки:
— Замечательно. А после кино поедим спагетти.
«Развод по-американски» она пойдет смотреть с Ричи. Или с Дженной, если та еще не видела этот фильм. Или, может быть, одна. И будет фантазировать. Заткнись, не думай о нем. Она крепче взяла тетю под руку, и они зашагали к вокзалу.
Когда они вернулись из кино, дома на ответчике их ждало сообщение от Рози: она спрашивала, не сможет ли Конни посидеть с Хьюго в четверг вечером. Конни глянула на часы: еще не было одиннадцати. Она сняла трубку.
— Ты согласишься? — Таша налила себе бокал красного вина и включила телевизор.
— Да, наверно.
— А время у тебя есть?
Она предпочла бы, чтобы тетя не давила на нее. Она сама вполне могла принять решение.
— Уроки я могу сделать и у них. Не проблема.
Она видела, что тетя хочет сказать что-то еще, и затаила дыхание. Но Таша отвернулась. Конни быстро набрала домашний телефон Рози и Гэри. Включился их автоответчик, и она начала наговаривать сообщение. В трубке раздался визг, электронная какофония, потом на другом конце провода зазвучал голос Гэри:
— Конни, это ты?
— Да. Я могу присмотреть за Хьюго в четверг вечером. В котором часу мне прийти?
— Ты молодец, Конни, да? Хорошая девочка. — Гэри едва ворочал языком. Должно быть, он пьян, предположила Конни. — Приходи в семь.
— Ладно.
— Рози, черт бы ее побрал, записала нас на какой-то семинар для родителей. Терпеть их не могу. Всегда чувствую себя на них двоечником, отстающим.
Конни прикусила губу. Ей нечего было сказать в ответ. Она плохо представляла Гэри в роли ученика.
— Хорошо, приду, — наконец выпалила она, сознавая, что пауза в их разговоре затянулась. — До четверга.
Может, он еще и наширялся.
— Да, да, спасибо, Конни, ты — ангел.
Ее тетя щелкала пультом, переключая с канала на канал — Ирак, «Большой брат» [67] , какой-то американский детектив. Конни забрала у нее пульт и вновь включила программу новостей. На участке дороге посреди пустыни дымился черный обуглившийся каркас автомобиля. Вокруг голосили укутанные в покрывала женщины.
67
«Большой брат» — международное реалити-шоу. Первый показ состоялся в Нидерландах в 1999 г. на телеканале «Вероника». Название шоу взято из романа Дж. Оруэлла «1984».
— Убери это, Кон, пожалуйста. Не могу это видеть.
Она переключила на другой канал: две женщины в сауне рассуждали об анальном сексе.
— Ой, еще не легче. — Тетя выхватила пульт из ее руки и стала смотреть детектив.
Конни зевнула, наклонившись, чмокнула тетю в щеку:
— Сплошная дрянь, нечего смотреть, да? Может, кабельное купить?
У Дженны было кабельное телевидение, но и у нее дома они постоянно переключали каналы. Конни покачала головой:
— Там показывают такую же дрянь. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, мой ангел.
Она лежала в постели, вслушивалась в приглушенные звуки телевизора. Свет она не выключила и теперь рассматривала фотографии на стене. Минувшим летом она полностью оголила стены своей комнаты — сняла все плакаты, все фотографии кинозвезд, знаменитостей и поп-певцов. Избавилась от Робби Уильямса и Гвен Стефани, Мисси Эллиот и Джонни Деппа. Не смогла расстаться только с фотографией Бенджамина Маккензи, актера из сериала «Одинокие сердца», — с маленьким черно-белым фото, которое она вырвала из еженедельной телепрограммы. Этот снимок она прилепила на край зеркала в своей спальне. Он напоминал ей Ричи. Стену напротив кровати занимала большая гравюра с изображением Лондона XIX века, которую тетя купила и вставила в рамку для нее в качестве подарка на шестнадцатилетие. Гравюра висела над ее письменным столом. Теперь в ее комнате остались всего два плаката. Один — чистое голубое небо, прорезанное колючей проволокой — выражал протест против нечеловеческих условий в карантинных лагерях для беженцев в Австралии. Она ухватила его на каком-то антирасистском митинге год назад. На втором плакате был изображен голый арабчонок с приставленным к его виску бензонасосом. Надпись, сделанная ярко красными буквами на английском и арабском языках, гласила: НЕТ НЕФТЯНОЙ ВОЙНЕ БУША! Этот плакат прислала ей Зара на ее шестнадцатилетие. Теперь стены ее комнаты были увешаны фотографиями людей из ее окружения, людей, которых она знала: Таша в синем дождевике под огромным черным зонтом; Ричи, в своей неопрятной футболке с перевернутой надписью «Слава богу, я пьян», во весь рот улыбающийся в объектив; она с Дженной и Тиной, все трое вырядились на вечеринку; Зара в толстовке с капюшоном и изображением Курта Кобейна на груди; ее собственное фото (она в десятом классе), довольно удачное: ноги у нее на этом снимке не смотрятся полными. Фотография отца с матерью, на которой они не похожи сами на себя. Отец тощий, как палка, с короткой стрижкой и осветленной напомаженной челкой; мать с ярко подведенными глазами, яркой помадой на губах и прической как у индейцев племени мохаук [68] . Они похожи на гангстеров — на романтических разбойников из глубины прошлого века, а не на тех бандитов, которых можно видеть на видео про рэперов или в рекламе «кока-колы». Ее мать в белых ажурных чулках, к чашке выставленного напоказ бюстгальтера приколот значок в виде японского императорского флага. Отец курит сигарету; на нем застегнутая доверху белая рубашка и тонкий черный галстук. Он искоса, с насмешливой хитрецой во взгляде смотрит в объектив; ее мать смотрит на него с нескрываемым обожанием на лице. Сразу же над фотографией родителей она повесила снимок, сделанный на рождественской вечеринке в клинике в прошлом году: все немного пьяны, натянуто улыбаются в объектив. Они стоят полукругом возле стола. Айша — в центре, она и Гектор — по бокам от нее. На Гекторе костюм, как всегда элегантный; он выглядит потрясающе. До боли потрясающе. Она перевела взгляд с отца на Гектора, потом снова посмотрела на мать, потом — на себя. На фотографии, снятой в клинике, она смотрит на Гектора с тем же самым выражением, что на лице у ее матери. И как только она раньше этого не замечала? Покраснев, Конни быстро погасила свет.
68
Прическа в стиле индейцев племени мохаук — начес на макушке и выбритый по бокам череп.