Пощёчина
Шрифт:
– Уверена, отец будет гордиться твоими успехами.
– Дядя Стефан сказал...
– Альберик замер на полуслове.
– Что, милый?
– Я не знаю, правда ли это. Может быть, он просто пошутил надо мной... Стоит ли повторять эти глупости?
– Что тебе сказал дядя Стефан?
– Что давным-давно, до моего рождения, мой отец был узником в подвале замка!
– выпалил Альберик, как в холодную воду прыгнул.
–
– фыркнул Иоанн.
– Истинная правда, - Мароция рассмеялась.
– Твой отец был разбойником. А дядя Стефан поймал его и привел в замок. Когда Альберик вошел в наш двор, он был закован в кандалы. И несмотря на это, сумел вырвать у стражника меч и успел положить пятерых прежде, чем его обезоружили.
– Что было потом?
– Иоанн сложил руки на коленях.
Альберик откусил кусок хлеба и заговори с набитым ртом:
– Дядя Стефан сказал, что как только увидел моего отца, понял, что перед ним великий воин.
– Так и есть. Отчаянно смелый и отчаянно ловкий.
– Ему подарили свободу за его смелость?
– спросил Иоанн.
– Смелость уважают, но за нее не дарят свободу. Свободу можно только заслужить и завоевать.
– Дядя Стефан сразу зауважал моего отца за смелость, - Альберик глотнул молока и вытер губы тыльной стороной ладони.
– Да, дядя Стефан и я уважали смелость твоего отца. И все равно он целый год провел в подвале замке. А потом произошел заговор, - Мароция посмотрела в пустые глазницы своего старшего сына и почувствовала острую боль. Будто и не прошло с тех пор десять лет.
– Ваша бабка убила Римского Папу и выколола глаза Иоанну.
Альберик поглядел на брата, на его глаза навернулись слезы. Мароция не сомневалась, сейчас он представляет себя на месте Иоанна.
– Когда это случилось, я спустилась в подземелье и попросила Альберика помочь мне. Тогда, десять лет назад, вашей бабке принадлежал весь Рим. И Альберик победил в одиночку всех ее воинов и завоевал себе свободу. А потом, во время войны с сарацинами он добыл себе богатство, славу и титул консула.
– Когда я вырасту, я тоже буду сражаться против сарацин!
– воскликнул Альберик Младший, вскочил из-за стола и закружился по комнате, делая выпады и толкая невидимых врагов.
– Твой отец и Папа Иоанн прогнали сарацин из наших земель, - сказал Иоанн.
– Я стану таким же героем, как мой отец, - не слушал его Альберик.
– Дядя Стефан сказал, что на войне мой отец с маленьким отрядом взял укрепленный замок. А еще он сказал, что мой отец на войне спас жизнь Папе Иоанну.
На крыше замка Ангела в церкви Святого Михаила ударил колокол. Альберик метнулся к узкому окну - если высунуться из него по пояс, можно было увидеть часть моста перед замком.
– Они возвращаются!
– прокричал Альберик и бросился к двери.
Когда
Время не изменило Альберика, десять лет пролетели для него как один день. Он был похож на бога войны - тело излучало силу, лицо озаряла искренность. В его светлых, выгоревших на солнце волосах и темной бороде не было ни одного седого волоса. Невольно Мароция замерла на краю двора, любуясь мужем. Широкий шаг, резкие и точные жесты. Его люди понимали его без слов, кивали и ухмылялись, стаскивали седла с лошадей, складывали в оружейной сумки.
– Ты только посмотри, какого мы вепря убили!
– закричал Альберик, заметив Мароцию.
Он вывел на середину двора кобылу с тяжелой тушей на спине и обрезал веревки. Мертвый вепрь упал на камни, повернулся белыми клыками к Мароции. Из глаза животного торчала стрела.
– Ты убил его одним выстрелом!
– Альберик Младший упал около вепря и погладил густую шерсть.
– Никогда не думал, что вепря можно убить одной стрелой.
– Я не хотел повредить шкуру, - Альберик Старший, не глядя, потрепал сына по голове.
– Я тоже умею стрелять из лука. Дядя Стефан сказал, ты должен это увидеть!
– Потом, малыш. Сейчас я умираю от голода и жажды, - Альберик говорил с сыном, но смотрел на Мароцию.
– Что скажешь, успеют приготовить вепря до темноты?
– Не сомневайся, - она улыбнулась и шагнула ему навстречу.
Альберик мгновенно оказался рядом, подхватил ее на руки, уткнулся лицом в ее волосы. Опустив Мароцию на землю, Альберик положил руку на плечо ее старшего сына.
– Здравствуй, Иоанн, - тихо сказал Альберик, и в глазах его отразилась тревога, смешанная с отвращением. Он так и не сумел привыкнуть к увечью мальчика. Воин не знавший страха перед врагом, как маленький ребенок, боялся калек.
– Рад, что ты вернулся, Альберик, - Иоанн улыбнулся. Он давно не видел, как улыбаются люди, потому его улыбка вышла кривой.
– Я тоже рад, - по лицу Альберика пробежала тень, и он поспешно отступил назад.
Он всегда старался держаться от слепого мальчика подальше. И одновременно стремился скрыть свои отвращение и страх, чтобы не ранить материнские чувства Мароции.
Возможно, именно из-за этого, чтобы не ранить ее чувства и сберечь свои, Альберик со временем стал избегать обоих мальчиков: и слепого Иоанна, и своего сына. Могла ли Мароция что-то изменить? Сначала она верила, что да, потом разочаровалась в попытках развеять неприязнь мужа к детям и лишь надеялась, что сумеет компенсировать ее своей любовью и вниманием. Ведь, если Бог лишает человека чего-то одного, он щедро одаривает его другим.