Поселок
Шрифт:
Федор Пантелеевич улыбнулся:
– Его стережет воинственная теща с палкой в кулаке против грабителей.
Теперь уже и подполковник усмехнулся. Благодушно стал ожидать продолжения.
– Что будем делать? – подавив улыбку, озабочено спросил Федор Пантелеевич.
Горин рассеяно посмотрел за окно, будто там ждала его суфлерская подсказка, и
оставалось только неторопливо все взвесить, прежде чем ее произнести.
Но Кутузовский проспект устало шумел многоликим транспортом,
признаков отреагирования на новые обстоятельства в работе особого отдела КГБ, в жизни
Проспекта ничего существенного не изменилось, по-прежнему неуклюжие грузовые машины,
на будке которых крупно значились «Хлеб», развозили содержимое по магазинам, Москвичи
Иж-2715 с привилегированной полумесяцем надписью «Связь» на водительской дверце
бесцеремонно с максимальной скоростью гнали в госбанк или в почтамт, в общественном
транспорте вымазывая друг друга потовыделением, давились мужчины и женщины, по
эстафете передавая в прозрачный «кондуктор-копилку» четыре копейки на проезд, без
надежды взамен получить оторванный билет. А может быть для разнообразия, как новая
сплетня в адрес Генсека Брежнева, на внезапно освободившейся полосе Проспекта появится
цепочка автомобилей заграничных марок – коллекция Леонида Ильича – торжественно
авангардируемая впереди и замыкаемая позади бдительной охраной на машинах
отечественного производства. Сам же Леонид Ильич, лично управляя «Мерседесом»,
сдержанно ведет колону своей коллекции, изнывая от нетерпения высвободить лихую удаль
своей натуры и придавить на газ. Но, как видно, этого не произошло и стабильно
протекающая жизнь, как в ответственных государственных органах, так и в текущей жизни
советских людей не дала подполковнику Горину надежду на подсказку. Рассчитывать
приходилось только на себя и самому принимать решения.
– Кроме всего, уладь все с женой и ребенком Назарова. Как-никак отец семейства… при
выполнении государственного задания… – он строго утвердительно взвесил взглядом Федора
Пантелеевича, – соцобеспечение там и другое… сам знаешь что. Дальше. Создай все условия,
как моральные, так и технические для дальнейшей работы профессору Новикову. Изолируй
для надежности от внешнего мира. Главное, не узнала бы о нем его жена, пока не решит
проблему. Я уверен, у него все равно получится. И вообще – в перспективе Корнев. А этому
необходим помощник. Теперь, как только прилетишь в Харьков, немедленно займись его
ребенком. Немедленно. Вообще, не понимаю, как ты мог бросить все и не забрать ребенка,
пока эта девочка-фантазерка, как и ее отец,
чего у нас голова идет кругом?! Затем…
– Извините, Петр Васильевич. Чувствую, я должен позвонить.
– Да. Пожалуйста.
В трубке отозвался уже другой мужской голос. Федор Пантелеевич, не церемонясь,
потребовал:
– Мне Шеврову Екатерину Дмитриевну.
В трубке незамедлительно и не спрашивая, кто звонит, ответили:
– Сейчас позову.
47
Минута не прошла, и он услышал милый Екатеринин голосок.
– Дорогая, – тут же прервал он, не давая опомниться подруге, – извини, что целую «через
трубку», но у меня проблема…
– Федор, – всхлипнула она, – ты думаешь только у тебя проблемы? Я не знаю, что мне
теперь делать?! Меня, наверное, отдадут под суд.
– Подожди. Во-первых, отошли дежурного прогуляться. Мне нужно тебе что-то сказать. Он
когда сменился?
– Только что.
– Ну, тогда не важно. Вопрос: поступила ли к тебе девочка по имени Наташа пяти-шести
лет?
– Да! Боже! Да! Феденька. Я пропала! Ее украли, и я знаю кто. Меня одно из двух: либо
убьет тот, кто украл, либо арестуют за соучастие. Милый, забери меня отсюда, пока не
поздно. Может я тебе еще дорога… – она разрыдалась и бросила трубку.
Глава 12
Надеяться только
на себя
Пригибать голову даже не пришлось. Она прошла мимо приемного окошка дежурного
милиционера и осторожно вышла в хозяйственный двор. Здесь стояли несколько машин, одна
похожая на ту, в которой вчера привезли ее и отвели в детскую комнату.
В комнате было уютно, но одиноко. Много игрушек. Так много, что глаза разбегались. Она
была одна. У стенки возле окна, которое тоже выходило во двор, стояла деревянная кровать,
как раз по ее росту. Спать на ней было очень удобно. Постель пахла морским прибоем, какой
был в Гурзуфе и напоминал незабываемые деньки папы с мамой на море. На обед тетя в
форме с погонами принесла невкусную рисовую кашу, булку с маслом и в стакане теплое
какао. Дверь в комнату, куда привела ее тетя с погонами, была открыта и смотрела прямо на
дежурного, чтобы Наташа так просто, без разрешения, не смогла выйти. Но через дверь
хорошо проходил звук, и она от нечего делать слушала, о чем говорили посетители с
жалобами и просьбами. И вот, играя с большими цветными кубиками, она вдруг подслушала
разговор о ней самой. В приоткрытую дверь Наташа увидела, как дежурный разговаривал по