Пошел вон, Чернов!
Шрифт:
Подскакивает с места и проходится по комнате.
А у меня, оказывается, такая богатая фантазия, я всё это тоже начинаю видеть вспышками.
Закрываю глаза. Хочется кричать, приказать, чтобы прекратил говорить. Мне не нужны эти подробности!
Зачем я позволила ему говорить?
Чтобы что?
Но вскрытие без боли невозможно. Пусть вскрывается. Я обещала слушать. Так между нами не останется незакрытых вопросов.
— В общем, дальше всё вспышками. Ни хрена не помню своих ощущений и зачем я вообще это сделал. Не понимаю только одного: какого
Очухался утром у себя дома в кровати, один. С очень мерзким ощущением. И пониманием, что совершил фатальную ошибку.
Руслан распахивает окно, в которое врывается зимний холод, и глотает воздух.
Правильно, воздух сейчас нам необходим. Его стало очень мало, до такой степени, что жжет легкие.
Руслан глотает воздух, и я вместе с ним.
— И вот тогда-то всё и встало на свои места. Четко, ясно. Как, сука, белый день. Мне нужна только ты. И похрен, что я одержим. Это не то, чего стоило бояться. Это то, что нужно было принимать с раскрытыми объятиями.
И мне снова хочется порыдать. Потому что я ему верю. А поделать с этим ничего не могу.
Сползаю по спинке кровати, ложусь, раскидывая руки.
— Но я сам по дурости всё перечеркнул! А дальше…
Закуривает. Хотя до этого не курил в доме. Пусть, ему надо.
— А дальше ты всё знаешь, Слава. И начался в моей жизни персональный ад. Я, как мразь, до последнего не хотел верить, что ребенок мой. Вплоть до его рождения. Будто бы этот факт что-то исправит. Я искал невидимых врагов и пытался себя хоть как-то оправдать. Но все тщетно. Тест сделан, ребёнок мой, и я должен его принять. Потому что он не виноват. И я принимаю. Но не принимаю жизни без тебя. Моя болезнь прогрессирует… Я смертельно тобой болен. Понимаю, что это невозможно. Но прошу хоть один шанс на нас. Смилуйся, хватит казней, я уже умер на них тысячу раз, — хрипло выдыхает дым сигареты.
Глубоко втягиваю воздух. Заставляю себя подняться с кровати, подхожу к Руслану. Забираю у него сигарету, тоже затягиваюсь, выдыхая дым в окно.
— Не надо, не умирай. Я хочу, чтобы ты жил, — тихо проговариваю ему.
Курим молча, одну на двоих, по очереди отбирая друг у друга, словно целуемся через фильтр, вдыхая горечь никотина.
— А теперь поехали. Я выслушала.
— Ты не ответила про шанс.
— Я не ответила, да…
Выдыхаю дым последней затяжки и выкидываю сигарету.
Глава 16
Ярослава
Дорога долгая. Чернов и правда увез меня очень далеко от цивилизации. Мы едем уже минут сорок. Все мои вещи чудесным образом нашлись: и платье, и сапоги, и шуба, и даже сумка, в которой отключенный телефон.
Едем молча. В полной тишине, даже без музыки. Никто из нас не смеет нарушать молчание. И
На моих коленях кот. Я забрала его с собой. Рыжая зараза оцарапал мне все руки и грозно шипел, не желая садиться в машину. Но я всё равно его затащила. Чернов перед выездом уже простебал меня, что ворую чужого кота. Да пофиг. Ворую так ворую.
А как я его там, родного, оставлю?
А вдруг его не найдут?
И мой Рус замерзнет. Следить надо за животными.
Рыжий успокоился и теперь спокойно спит у меня на коленях. Уезжала одна, приеду с «сыночком».
В моей руке телефон. Но включить я его так и не решаюсь. Не знаю, как буду оправдывать свое отсутствие. Мыслей пока нет. Я пуста. Чернов меня опустошил. У меня апатия. Не хочется никому ничего объяснять. Мне в общем ничего неинтересно. Хочется спать сутками.
Мы уже в городе. Мелькают знакомые места. Еще минут десять, и я буду дома.
Вдруг ловлю панику от этого понимания. Всё. Всё закончилось. Еще позавчера я мечтала попасть домой. А сейчас…
Поворачиваюсь к Руслану, начиная его внимательно осматривать.
Напряжен. Челюсть сжата, руки вцепились в руль, смотрит только на дорогу. Без эмоций, но чувствует мой взгляд и отвлекается. Быстро опускаю глаза на кота, поглаживая его за ушами.
Не надо ловить меня на моей слабости.
Всё. Наша улица, знакомые дома. Сосед паркуется возле своих ворот.
Руслан тормозит. Двигатель не глушит. Правильно. Теперь мне надо открыть эту чертову дверь и молча уйти. Но я сижу на месте, словно прилипла к этому чертовому сиденью.
Чернов открывает окно и прикуривает сигарету. В салон машины врывается холодный воздух.
— Я напишу тебе вечером, — хрипло произносит он.
— Зачем?
— Просто напишу. Ни о чем. Ответишь?
Пожимаю плечами.
Хотя не отвечу. Мне просто сейчас надо выйти из машины и зайти домой. Если я не сделаю этого, то совершу ошибку.
Засовываю сопротивляющегося кота под шубу.
— Сиди, зараза такая! — ругаю его вслух. — Околеешь.
Руслан усмехается, качая головой. И я вместе с ним.
Это нервное.
— На самом деле это был очень оригинальный Новый год. Запоминающийся, я бы сказала.
— Приятно, что тебе понравилось.
— Да, меня еще не похищали, — продолжаю смеяться.
— И приятно быть первым. И последним! — уже серьёзно произносит он.
— Да, надеюсь, меня больше никто не рискнет похитить. Ладно, пойду.
Хватаю сумку, прижимаю кота сильнее, ибо он пытается вырваться. Какая зараза, такой же, как его тезка. Не зря я его Русом назвала.
Открываю дверь, одной ногой уже почти выхожу, но Руслан хватает меня за руку, останавливая.
— Слава…
Оборачиваюсь.
А он молчит. Не вырываюсь. Но качаю головой. Отпускает. И я буквально вылетаю из машины.
Дрожащими пальцами набираю код на воротах и, не оборачиваясь, захожу во двор, понимая, что Руслан до сих пор не уехал. Закрываю ворота, иду к дому.