Пошел вон, Чернов!
Шрифт:
Дышу глубже, отходя от окна, продолжая готовить.
Еще не хватало, чтобы он заметил, что я за него переживаю.
Чернов заносит в дом ёлку. Не обращаю внимания, словно это не я ее заказывала.
Повыделываться – святое для женщины.
Но краем глаза наблюдаю, как Рус устанавливает ёлку. Предварительно сделав из деревяшек импровизированную треногу. Какой сообразительный.
Ну красота же? Живая ёлка возле камина. И запах хвои.
— Принимай, — взмахивает рукой Чернов, гордо демонстрируя ёлку. — Всё, моя госпожа довольна?
Скептически
— Не совсем, — цокаю я, действуя ему на нервы.
А как ты думал, Чернов?
Я девочкой-лапочкой никогда не была. Если только немного. Но это только когда меня несло от чувств к нему. А сейчас…
— И что не так? Недостаточно высокая, не совсем зелёная? Нечётное количество иголок?
— Она не украшенная, — взмахиваю ножом, очерчивая ёлку.
— Ну простите, барыня. Игрушки и мишура в лесу не растут. Так что довольствуйся ёлкой. А-ля натюрель.
— Ни грамма креативного мышления. И как ты только бизнес ведёшь? — усмехаюсь.
— А у меня для этого есть специально обученные люди.
Молча достаю из холодильника пакет с мандаринами и коробку с конфетами.
— Привязывай к ним ниточки и вешай на елку. И снежинки из бумаги вырежи. Думаю, будет шикарно.
— Серьёзно? А аппликацию тебе не вырезать из цветной бумаги?
— В идеале – да.
— Не прокатит. Это ты у нас творческая деятельная личность. Иди твори, а я мясом займусь.
— Да, пожалуйста, — бросаю нож. — С удовольствием.
Хватаю пакет с мандаринами, конфеты и иду к своей ёлке.
***
К вечеру у нас горит камин, рядом стоит ёлка, украшенная мандаринами и конфетами, а в духовке запекается мясо, источая сумасшедший аромат специй. Мои салатики готовы и даже украшены зеленью. Последний штрих. Капельки майонеза на укропчик, как снежинки на ёлочку.
Улыбаюсь, довольная собой.
— Так! — командую я Чернову, который подбрасывает поленья в камин. — Убирай всё с журнального столика. Накроем возле камина.
Руслан смотрит на меня с подозрением. Но делает всё, что говорю.
Да, правильно ты понял. Я вдруг резко не оттаяла. Даже не надейся. Это план. А какой – ты узнаешь, когда отвезешь меня в город.
Несу свои салаты на журнальный столик. Возвращаюсь за приборами, Чернов по-хозяйски режет свое фирменное мясо, укладывая на большое блюдо. Прям семейная идиллия. Меня немного ведёт от противоречивых эмоций.
Идиот ты, Руслан.
У нас ведь это всё могло быть по-настоящему.
Беру тарелки, вилки, возвращаясь в зону гостиной. И с ужасом замечаю, что наглая рыжая морда залезла на стол и с удовольствием ест селёдку под шубой.
— Ах ты, зараза! — хватаю полотенце, сгоняя кота со стола. Рыжий с пробуксовкой удирает от меня и залетает под диван. — Ну вот как так! — причитаю над помятым, объеденным салатом. — Я же тебя накормила!
— Что произошло? — интересуется Руслан, подходя ко мне. Объяснять ничего не приходится. Кошачье преступление налицо. — Где эта скотина? — злится Чернов.
— Под диван сиганул, — выдыхаю
Чернов идёт к дивану, начиная его отодвигать. Рыжая морда вылетает из-под него и несётся в сторону кухни, залезая под массивный кухонный шкаф.
Руслан за ним. Хватает метлу, пытаясь достать кота. А мне смешно. Взрослый мужик с метлой в руках.
— Кис-кис-кис, — притворно ласково зовёт он его. — Иди сюда, зараза такая.
— Да не трогай ты его. Пусть сидит, — смеюсь я.
— В смысле «не трогай»? Он мой любимый салат сожрал.
— Ну не совсем сожрал. Выкинем эту часть. Другую он не трогал.
— То есть я за котом доедать должен? — возмущается Чернов.
— Ну достанешь ты его и? Что сделаешь?
— Выкину на хрен на улицу. Откуда пришёл, туда и уйдет.
— Э, нет. Не смей. Это мой Рус.
— Кто? — с возмущенным видом разворачивается ко мне Чернов. — Ты кота Русланом назвала?
— Не Русланом, а Русом. Вы чем-то похожи, — усмехаюсь я.
— Это я похож на эту рыжую морду? — идёт на меня Чернов.
— Не ты на него, а он на тебя, — показываю ему язык и отступаю назад.
— Так, значит? А ну-ка иди сюда! — срывается с места Чернов.
— А-а-а-а-а! — теперь удираю я. Далеко убежать не получается. Руслан хватает меня за футболку и дёргает на себя.
— Не смей меня трогать, иначе…
— Что иначе? — выгибает брови, не отпуская меня. — Буду сломанными пальцами выбитые зубы собирать?
— Аха-ха-ха, — закатываюсь от смеха, отбиваясь от его рук.
Глава 12
Ярослава
— Я узнаю когда-то, наверно, что уйти до безумия сложно. Можешь быть ты прелестной и скверной, но тебя не любить невозможно. Но тебя не любить невозможно! — тянет Чернов, играя мне на гитаре.
А я гляжу на его пальцы, перебирающие струны. В глаза не смотрю.
Его голос…
И эмоции, словно душу передо мной выворачивает.
На часах половина двенадцатого. До Нового года еще полчаса, но я уже приговорила бутылку «Асти». А Чернов – полбутылки коньяка. Мы слегка пьяны. В той стадии, когда тебе легко, хорошо и сладко. Но самое главное, эта доза алкоголя не выключает тебя, а, наоборот, придает сил, эмоций, чувств и раскрепощенности на максимум. Отключая контроль.
Мы сидим на диване возле камина, друг напротив друга, между нами какие-то полметра. Руслан облокачивается на левый подлокотник, я – на правый. Сижу, поджав ноги, покручивая в руках бокал с игристым. И слушаю, как мне поёт Чернов. Не просто поёт. С надрывом. Так, что в меня пробивают эти слова насквозь и хочется то ли рыдать, то ли отхлестать его по щекам, то ли кинуться ему на шею, прижаться щекой к щетинистой щеке и сказать, как пронзительно больно я его люблю.