Послание Геркулеса

Макдевит Джек

–  А возможно ли, - спросил Гарри, - что текст так и не смогут перевести?

–  Ну-ну, - сказала она, подняв глаза от меню.
– Что за мрачные мысли?

Они заказали дежурное блюдо и графин белого вина. При свечах Лесли казалась еще притягательнее, чем Гарри ожидал.

–  Гарри, - спросила она тихо, - дома у тебя все в порядке? Вопрос застал его врасплох.

–  Ты говорила с Питом?

–  Нет, это и так заметно. У тебя на пальце кольцо, но ты никогда не уезжаешь ужинать домой.
– Она пожала плечами.
– А сейчас сидишь здесь

со мной.

–  Ага, - согласился он. Поел, выпил вина, промокнул губы салфеткой и ответил просто: - Там капут.

–  Тогда извини. Он пожал плечами.

–  Я не хотела лезть в душу.

На ее губах играли блики света. Лесли была одета в белую блузку, и две верхние пуговицы расстегнуты. Как можно незаметнее Гарри оглядывал фарфоровое полукружие левой груди.

–  Да нет, ничего.

Она улыбнулась, потянулась через стол и тронула его за руку ниже локтя.

–  Все у нас распалось в ту ночь, когда пришел сигнал.
– Гарри мотнул головой.
– Нет, раньше, наверное. Намного раньше. Но в эту ночь все выплыло наружу.

–  Дети есть?

–  Один. Мальчик.

–  Да, это еще тяжелее.

Гарри услышал голоса вокруг, звон стекла и тарелок, тихую музыку из колонок.

–  Ладно, к черту, - сказал он.

Тут принесли рыбу, и тема была оставлена на время еды. Гарри осушил графин до дна и хотел заказать еще один, когда увидел, что она на него смотрит.

–  Не одобряешь?

–  Я не одобряю, только когда мне за это платят, Гарри. Тогда я вообще ничего не одобряю.
– В глазах ее мелькнуло сожаление.
– Может быть, потому что это всегда плохо кончается.

Гарри усмехнулся.

–  Да, ты жуть до чего психолог. Ты это всем говоришь?

–  Нет. Пациентам я говорю то, за что они мне платят, чтобы услышать. И это для них на ближайшее будущее хорошо, потому что на самом деле так оно и есть. А тебе я могу высказаться откровенно.

–  Высказывайся.

–  Ты интересный мужик, Гарри. В некоторых очень трудных вещах ты отлично умеешь адаптироваться. Например, ты сумел очень здорово поладить с самыми замечательными умами столетия. И с самыми толстыми задницами, попирающими правительственные кресла, если простишь мне такое выражение.

Гарри стал серьезным, ожидая продолжения.

–  Люди вроде Гамбини и Квинта Розенблюма, - сказала она.
– Большей разницы просто не придумать. Но оба они верят, что человеческая раса не очень многого стоит, и оба они тебя уважают. Корд Маевский разговаривает только с математиками, космологами и девственницами. Бейнс - только с Богом. И все они тебя принимают. Это, достижение немалое.

–  Спасибо, - сказал Гарри.
– Могу подломить кассу и сбежать.
– Он разломил булочку пополам, намазал маслом, попробовал.
– Ты не любишь Корда?

–  Я такое говорила?

–  Мне показалось.

–  Кажется, люди вроде Маевского заставляют меня проявлять эмоции - того или иного рода. Но к обсуждаемому вопросу это отношения не имеет.

–  А в чем же этот вопрос?

–

 Гарри, мне неприятно видеть тебя в таком состоянии.

–  В каком?

Она повертела бокал в руке.

–  Любой человек с улицы заметил бы, что ты ведешь себя не как обычно. По крайней мере последние месяца два. Пока я здесь.

–  Откуда же ты знаешь, какое у меня поведение нормальное?

–  Ты легко улыбаешься, Гарри. Но я еще ни разу не видела, как ты это делаешь, не опуская грустных глаз. Черт, да ты и сейчас так улыбаешься.

–  Мне жаль, что это так заметно. Это время было для меня… необычным. Мотался между Геркулесом и Джулией. И что же ты мне предпишешь?

Она наклонилась вперед, блузка открылась еще чуть-чуть.

–  Не знаю. Еще можно что-то исправить?

Да, хотелось ему крикнуть. Она. на самом деле не ушла. Нам просто нужно время.

–  Нет, - ответил он.

–  Ты уверен?

–  Уверен.

–  Если так, ты прежде всего должен с этим свыкнуться. Это требует времени.

Он кивнул.

–  Что-то я слишком разговорилась, - сказала Лесли.
– От вина, наверное.

–  Ты наверняка знаешь много таких случаев. Бывает, что люди потом сходятся снова?

–  Мне горько это говорить, но я не думаю, что такое бывает в хоть сколько-нибудь существенном смысле. Даже если происходит примирение, люди обнаруживают, что тот супруг, которого они помнят, переменился. В каком-то смысле его или ее больше нет. Как будто человека заменили кем-то другим.
– Она нашла его взгляд. Глаза ее мерцали.
– То, что у людей было общего, пусть даже очень хорошее, разбивается необратимо, когда кто-то уходит. И потом уже никогда не восстанавливается. Примирение - это в лучшем случае скрепа или склейка.

–  Ты говоришь как Пит Уиллер.

–  Извини, Гарри, но если он так сказал, то он прав. Твою жену зовут Джулия?

–  Да.

–  Так вот, эта Джулия полная дура. Ей нелегко будет тебя заменить. Может быть, у нее хватит сообразительности это быстро просечь. И когда это случится, есть приличная вероятность, что она вернется. Если это то, чего ты хочешь, и ты правильно разыграешь свои карты, у тебя очень неплохие шансы. Но ты влипнешь в неприятную ситуацию.
– Она отодвинула остатки ужина.
– Все, наелась.

Гарри молчал.

–  Ты этого хочешь?
– спросила она.

–  Не знаю. Я только знаю, что хотел бы ее вернуть.

–  А я бы хотела, чтобы мне снова было двадцать два.
– Она посмотрела пристально.
– Гарри, мне очень жаль. Я не хотела быть жестокой. Но это один и тот же вопрос.

Маевский скучал.

Он сидел в кабинете Гамбини, закинув голову назад, закрыв глаза и раздувая щеки, а руки свесил по бокам кресла. Руководитель проекта, присев на край стола, что-то объяснял. Математик кивал, потом снова кивал. Но глаза открывал редко.