Послание к Филиппийцам

Мотиер Дж. А.

Приветствуйте всякого святого во Христе Иисусе. Приветствуют вас находящиеся со мною братия.

22 Приветствуют вас все святые, а наипаче из кесарева дома.

23 Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь.

Павел начинает свое письмо к филиппийцам с того, что обращается к святым и поручает их благодати Господа Иисуса Христа (1:1—2), и точно так же он заканчивает свое письмо, приветствуя святых и поручая их благодати Господа. С одной точки зрения, это ничем не примечательно, так как это более или менее обычный для Павла способ начинать и заканчивать свои письма. Но с другой точки зрения, это, конечно, в высшей степени примечательно. На протяжении четырех глав многое обнаружилось: положение филиппийцев, их нужды, обязанности и опасности, лежащие перед ними, любовь, которую они должны разделять, и раздоры, пятнающие

церковь. Павел дал также яркое свидетельство об Иисусе Христе — Кто Он, что Он свершил, чего можно от Него ожидать. В конце Павел снова вверяет святых благодати и Господу. Им достаточно Его благодати! Это лекарство от любой человеческой нужды. Благодать Иисуса раскрывает все Его великолепие — Его силу, готовность помочь, Его богатства — и делает все это доступным для Его народа. Благодать — это вседостаточная поддержка; благодать — это благодатный Иисус.

Поэтому стихи, которыми Павел заканчивает Послание к филиппийцам, стоят того, чтобы поразмышлять о них. Они раскрывают людей, получивших благодать Господа Иисуса (ст. 21–22), Господа, от Которого исходит благодать (ст. 23).

1. Всемирное братство

На поверхностный взгляд, мир, в котором жил Павел, очень отличается от нашего. Но на самом деле похожего гораздо больше, чем различий. Знакомые нам расовые, национальные, социальные и религиозные границы не представляют собой ничего нового. Точно так же обстояло дело и в мире Павла, где грек не выносил варвара, еврей презирал язычника, а блага римской цивилизации сопровождались крестами, на которых борцы за национальную свободу оканчивали свою жизнь.

Но Павел знал о новом человечестве, которое родилось, о новых людях, которые вытеснили и преодолели шовинизм, о истинном «третьем мире», переступившем культурные границы грека и варвара, религиозные границы еврея и язычника и политические границы имперского Рима и его мятежных подданных. Записывая заключительные слова, он мог мысленно видеть филиппийцев, встречающих на пристани в Неаполе тех, кто прибыл, как однажды сам Павел. Повсюду они могли находить членов нового народа, и он побуждает их преодолевать старые барьеры, обычно разделявшие их, и приветствовать всякого святого во Христе Иисусе. Павел оглядывается и на свое ближайшее окружение в Риме и связывает их с филиппийцами как членов одной семьи: Приветствуют вас находящиеся со мною братия. Потом его мысли простираются шире. Он припоминает полный список членов церкви в Риме и, несомненно, охватывающий весь мир список тех, кого он знает во всех церквах. Нет ни одного человека, который не согласился бы приветствовать филиппийцев: Приветствуют вас все святые. И есть еще такие, чья естественная любовь обрела новую глубину и новые измерения благодаря совместному пребыванию во Христе. Многие в Филиппах были ветеранами римских войн, обосновавшимися в новых домах, полученных как часть платы за служение своему народу. Они все еще имели связи с нынешними членами императорской свиты: а наипаче из кесарева дома. Святые — особый, отдельный народ на земле; у них взаимное влечение: приветствуйте всякого святого… приветствуют вас все святые; они поистине связаны друг с другом семейными узами как братия.

Это народ, к которому мы принадлежим как христиане; и все же мы так мало знаем о реальности, о волнующих или о практических выводах из этого. Мы позволили церкви потерять ее особую роль нового человечества; мы присоединили ее к националистическим интересам; нам мало дела до того, что христиане берутся за оружие, готовые из принципа убивать своих братьев и сестер во Христе; мы утратили свою любовь в деноминациях, которые слепо отлучают от церкви тех, кто имеет в сердце Спасителя и кто обязан своим вечным спасением той же бесценной крови. В этом — стыд и жалость, которые невозможно выразить словами. Удивительно ли, что когда мы смотрим на то жалкое, раздробленное состояние, в котором находится церковь Христова, то находим ее бессильной перед атакой со стороны мира и догматических заблуждений (Флп. 1:27–2:4; 3:17–4:3)? Мы утратили единство, без которого невозможна непоколебимая стойкость. Конечно, когда Павел писал, еще не было огромных проблем наших деноминационных разногласий, но как бы он плакал, если бы предвидел их! Где народ Божий, святые Всевышнего? И в чем решение проблемы нашей колоссальной разобщенности?

Прекрасный образ в стихе 21 будит в нас раскаяние в том, что безосновательно разделяет нас, зовет отделиться от мирских привязанностей, чтобы чтить нашу высшую привязанность к новому человечеству, скорбеть о том единстве христиан, которое могло бы быть, и умолять Бога, чтобы оно все–таки состоялось. Опыт уже четверти века показывает, что едва ли деноминационные комитеты восстановят более широкое и славное единство, которое подразумевал Павел. Недостаточно привести в порядок передовые посты или даже решиться на объединенную позицию против всех остальных! Мы нуждаемся в помощи Бога, меняющего обстоятельства и нас через прямое оживляющее действие Своего Духа, чтобы снести многолетние барьеры.

Последуем же за Павлом навстречу Богу всей благодати, Который и есть все, в чем мы нуждаемся, — нашему Господу Иисусу Христу.

2. Господь Иисус Христос

Предположим, что у нас от всего Писания осталось только Послание к Филиппийцам. Как бы мы тогда поняли стих 23? Кто тот Иисус, о Котором он говорит? В чем состоит благодать, о которой он просит?

а. Иисус есть Бог

Три момента в письме соединяются, чтобы подкрепить заявление о том, что наш Господь Иисус Христос полностью божествен. Во–первых, есть звание, данное Ему, — Господь. В Ветхом Завете Бог открыл своему народу, что его имя Яхве — СУЩИЙ. Это имя встречается в Писании, начиная с Быт. 4:26; оно и было объяснено людям через служение Моисея (Исх. 3:14–15). Иногда оно встречается в английских переводах как Иегова. Однако из соображений ложно понятого благоговения это имя посчитали слишком святым, чтобы употреблять его. Люди отказались от своей богоданной привилегии называть Бога по имени и заменили «Яхве» словом donay, что на иврите означает «Господь» или «Властелин». Оно перешло в Новый Завет (на греческом языке слово kyrios), где стало употребляться по отношению к Иисусу. Иисус — Господь, Он — Бог, Яхве, Бог Израиля, один–единственный Бог. Это «имя выше всякого имени», которое, как сказано в 2:9, было присвоено Иисусу вследствие Его послушания даже до смерти. Всякий язык исповедует, что «Господь Иисус Христос» (2:11), не в том смысле, что теперь Он впервые стал настоящим Богом, а что теперь в первый раз Его божественность стала известной, провозглашенной и исповеданной. За этой новозаветной фразой стоит стих из Ис. 45:23: «Предо Мною преклонится всякое колено, Мною будет клясться всякий язык». Это были слова Яхве; Павел берет их и применяет к Иисусу.

Во–вторых, Иисус — Бог по праву и по своей природе. В 2:6 сказано, что Он был «образом Божиим». Правильное толкование предлагает NIV: «самой сущностью Бога». В–третьих, и в соответствии с этим, есть оценка Иисуса Отцом, Который так превознес Его что всякий язык в небесах признает Его, и всякое колено преклоняется там, где должно поклоняться только одному Богу.

И наконец, Иисус есть Бог в опыте людей. Павел определяет себя и Тимофея как «рабов Иисуса Христа» (1:1). Таким образом, он ставит себя рядом с теми, кого Ветхий Завет называет «рабами Моими пророками» (Зах. 1:6). Как пророки черпали свой авторитет в Господе, призвавшем их, так и Павел надеется на Господа Иисуса — «верный признак осознания им божественной сущности Господа» [118] .

118

Мартин, о Флп. 1:1.

б. Иисус и спасение

Господь Иисус Христос назван «Спасителем» в 3:20, но в Послании к Филиппийцам для обобщения спасительной миссии Христа используется слово «праведность». В ответ на нашу потребность быть угодными Богу нам дается Богом дар праведности (3:9). Дар неотделим от Христа: Павел не обладал им, пока не обрел Христа (3:4–7), но, желая «найтись в нем», Апостол верой во Христа обретает праведность — праведность, угодную Богу. Господь Иисус, таким образом, центральная фигура в спасении: мы получаем дар, когда мы приходим к Нему: он наш по вере в Него. И эта спасительная вера, личная опора на Христа, — не наша заслуга, потому что это «дано» (1:29) нам Им, «начавшим доброе дело» (1:6) в нас. Спасение — всецело от Бога и всецело во Христе.

Следовательно, и наше положение перед Богом, и наши непрерывные взаимоотношения с Ним обусловлены единственно Христом. Мы постоянно нуждаемся в благодати, и она дается нам через Христа (1:2; 4:23). Только в Нем есть божественная сила и небесные богатства, чтобы удовлетворить наши нужды (4:13, 18). Именно «содействием Духа Иисуса Христа» (1:19) мы будем приведены к окончательному спасению, и в каждый момент нашего паломнического пути наши «сердца и помышления» «соблюдаются во Христе Иисусе» (4:7).

в. Иисус, Господь жизни и служения

Жизнь, которая начинается с Божьего дара праведности во Христе, имеет своей целью принести «плоды праведности». Они появляются только «Христом Иисусом». Он спасает нас, Он же и вызывает в нас плоды праведности. Однако именно от нас зависит, поставим ли мы себе задачу приносить Богу эти плоды (1:10–11).

За этой мыслью о даре праведности, имеющем своим результатом жизнь в праведности, стоит центральная идея библейского учения освящения: мы должны стать в нашем поведении тем, чем мы являемся благодаря нашей новой природе. В Послании к Филиппийцам эта мысль выражена и другим способом: небесное гражданство даровано (1:27; 3:20) не только с полным набором привилегий, но также и — способностей, чтобы их использовать, и обязанностей, чтобы их исполнять.