Посланник
Шрифт:
— И все же странно, что он вдруг вмешался. Он не должен был вмешиваться ни во что, ни в какие события, ни на стороне сил Закона, ни на стороне сил Хаоса.
— С чего ты это взял?
— Мне рассказывали, хотя и не называли определенных имен и конкретных условий: приговоренный Семерыми не имеет права ввязываться в споры Добра и Зла, это закон.
— Какого ж рожна ты его расспрашивал, раз все знаешь?
— Я уточнял. У меня же нет такого источника информации, как твоя Весть. Ты не боишься, что он нас выгонит
Никита перестал сверлить друга взглядом, отвернулся.
— Не боюсь. Я вообще считаю, что эта ситуация давным-давно просчитана прошлой семеркой магов, и наша встреча с Хранителем предопределена всем ходом истории Земли.
— Очень интересная мысль, — раздался голос Хранителя из кухни. Он появился в дверях, по локоть погрузив руки в карманы халата. — Вижу, что Вестник не ошибся, передав вам карт-бланш Симаргла. Хотя, с другой стороны, человеку Путь Посланника почти неподвластен, и преодолевать вам предстоит непреодолимое. Не сломаетесь?
Никита встал.
— Пока живу — нет!
— Что ж, попытайтесь. Может быть, у вас и получится. Чем могу быть полезен?
Такэда тоже встал, ловя себя на мысли, что хочет встать на цыпочки: оба собеседника были выше его на голову.
— Нам нужен выход в систему хроноскважин, соединяющих хроны. Мне известно, что его координаты зашифрованы в Книге Бездн, поэтому я и гонялся за ней по всему свету. Вы знаете их?
— Знаю. Эту информацию может дать и Весть.
— Но… — Никита замялся, краснея. — Я не очень хорошо контачу с ней… на пределе эмоций.
— Научитесь. Если она вас признала, все образуется со временем. Но я вам помогу. — Хранитель шагнул к танцору и положил ладонь ему на плечо со звездой Вести.
Казалось, кожу прожег язык пламени — боль была невыносимой! Но Никита, выдерживая все тот же насмешливый взгляд Вуккуба, даже не отшатнулся, лишь сжал зубы.
Огонь проник в плечо, и оно взорвалось болью, выстрелившей в голову, живот, руки и ноги. Шею свело от парализующего холода, сознание начало гаснуть, однако Никита продолжал бороться, призвав на помощь все свои навыки бойца россдао, душевные силы. И слабость и боль отступили!
Голова прояснилась. Словно порыв свежего ветра прошел по телу, вынося дым, угар и шлаки из организма. Прилив сил был мощным, как после допинга, и требовал каких-то немедленных действий. Но не это было главным: Никита буквально ощущал поток информации — как вязь арабских письмен, — текущий из плеча в голову и вспыхивающий там сполохами озарений, открытий и видений…
Хранитель отнял руку, и Сухов едва не упал от нахлынувшей слабости. Поток знаний прекратился. Тело стало рыхлым, словно губка, пропитавшаяся водой, мышцы отказывались повиноваться, сказочная легкость и сила уступили место усталости и безволию.
— Еще, — просипел танцор, борясь с головокружением.
— Хватит, — покачал головой
— Но как? — осведомился Такэда, с тревогой поглядывающий на Сухова. — Книга Бездн открыта вам, а не нам.
— Он знает.
Никита кивнул.
— Идем, Толя. — Шагнул к выходу и остановился, колеблясь. Было видно, что в его душе идет борьба. Такэда догадался, что хотел спросить Сухов. Оглянулся на Хранителя.
— СС увели нашего друга… и девушку.
— Знаю. Она жива, и вы ее найдете. Хотя вернуть ее будет очень непросто.
Глаза Никиты вспыхнули, он выпрямился, обрадованный и огорченный одновременно: хотелось более конкретных указаний. Но и просто известие о Ксении уже было утешением.
— Спасибо, Вуккуб.
— Не за что. Когда-нибудь и вы поможете мне. Прощайте, сеньоры.
Такэда поклонился, хотел напомнить хозяину, что их на улице караулят боевики СС, но вместо этого сказал:
— Желаю скорейшей свободы, сэнсэй. Мне кажется, выход в Веер для вас не закрыт.
— Что ж, спасибо на добром слове, — усмехнулся Вуккуб. — Может, еще свидимся.
— А куда вы теперь, если не секрет?
— Фрагменты Книги дали о себе знать в двух местах, на Кавказе и на Ближнем Востоке. Барьер в этих зонах не столь прочен из-за огромной массы человеческого зла, невежества и жестокости. Здесь, в Таджикистане, все нормализуется, я вышел на Книгу вовремя, там же весь хаос впереди.
— Удачи вам.
— Взаимно. — Хранитель вывел их из дома, высокий, худой, нахохлившийся, с лицом, озаряемым внутренней борьбой с самим собой, постоял секунду у ворот и исчез, унося на себе глыбу горба.
— Интересно, как мы доберемся до аэропорта, минуя наших приятелей? — Такэда кивнул на машины «свиты» на дороге.
— Нам туда не надо, — тихо сказал Никита, думая о своем. — Кстати, знаешь, что такое на самом деле твоя Книга Бездн? То бишь Шестокрыл… или как там еще… Это всего-навсего канал обычной утечки информации из хронов с большим психоэнергетическим давлением, материализовавшийся в нашем хроне в виде Книги. И до сих пор хаос-информация продолжает просачиваться через этот канал в наш мир.
— Я начал догадываться.
— И былины и мифы на Земле возникали примерно так же: на подвиги реальных героев накладывалась просачивающаяся из других хронов информация о действиях настоящих, реальных существ. От Бабы Яги и всяческой нежити до великанов, троллей, драконов, злых и добрых волшебников.
— И об этом я догадывался. Лучше давай решим, как отсюда убраться живыми. Не ожидал, что этот… Хранитель просто выгонит нас из дома.
Никита очнулся от задумчивости, глаза его блеснули мрачным удовлетворением.