Посланник
Шрифт:
Встряска получилась не слишком сильной, но необычной, словно люди получили удар изнутри, перемешавший в кучу легкие, желудок, кишки и сердце, и прошло несколько минут, пока беглецы сообразили, где они находятся.
Соты! Они вывалились из объятий невидимого тугого мешка на круглую площадку, окруженную янтарно светящимися сотами. Правда, величина каждой шестигранной ячейки, закрытой крышкой, превышала пчелиную раз в сто, в нее свободно мог бы влезть человек. Но светились далеко не все ячейки, многие были серо-коричневыми, с узором трещин,
Никита, озираясь, встал.
— Куда это мы попали?
— А куда бы ты хотел?
— Ясно куда — на станцию… — Сухов растерянно огляделся еще раз. — Ничего не понимаю! Может быть, это… склад? — Никита протянул руку к одной из светящихся закрытых ячеек.
Тотчас же крышка ячейки выгнулась пузырем, лопнула цветком тюльпана, и в образовавшееся отверстие в руку танцора скользнул продолговатый белый брусок, напоминающий пенал, с мигающей зеленой звездочкой на торце.
Ячейка погасла, лепестки крышки сошлись, образовав знакомый узор трещин, как и на других несветящихся ячейках.
— Ты не очень-то самовольничай, — пробурчал Такэда. — Мало ли что хранит этот склад.
Никита засмеялся, щелкнул ногтем по «пеналу», и тот вытолкнул из себя желтый брикетик: ни дать ни взять — кусочек масла. Однако «масло» оказалось чем-то вроде надувного шара. Брикетик упал на пол и бесшумно вспенился, превратившись в метровый шар из губчатого, в дырках и кавернах, материала. Запахло озоном.
— Здорово! — сказал Такэда. — Прямо-таки волшебство. Осталось теперь узнать, что это такое.
Сухов почесал затылок.
— Мне казалось, что я подумал о еде… Между прочим, эта штука пахнет сыром. — Он отковырнул кусок ноздреватой массы, понюхал, лизнул и съел. — Точно, сыр! Понял? Это, наверное, нечто вроде НЗ с продуктами, подвергнутыми субмолекулярному сжатию. То-то пенал такой тяжелый. Не бойся, ешь, я сейчас и попить чего-нибудь достану оттуда.
— Потом, некогда. Надо выбираться отсюда, «свита» не станет ждать и скоро заявится сюда. Где мы? То есть где находится склад? Ориентируешься? Мы можем попасть из него в устройство хронопередачи? Да не трогай ты здесь ничего!
Но было уже поздно. Уверовавший в свои силы и знания, Никита протянул руку еще к одной светящейся ячейке, и раскрывшийся «ящик» вытолкнул из себя что-то чешуйчато-пластинчатое, свернутое в спираль, похожее на клубок змей, спеленатых перепонками. Оно со звоном упало на пол — Никита отдернул руку — и начало разворачиваться, вытягиваться, расти, пока не превратилось в двухметровую жуткую тварь, напоминавшую богомола и летучую мышь одновременно, с гибкими змееобразными конечностями.
— Бежим! — прошипел Такэда, пятясь, выставив перед собой копье излучателя.
Никита тоже попятился, лихорадочно прокручивая в памяти информацию Вести. Чудовище неторопливо расправило складки и кожисто-металлические перепонки своего тела, вытянуло вверх крюкастые лапы, заурчало, на его голове вспыхнули два фасетчатых глаза… и Сухов больше не размышлял.
Выход
Они оказались в слабо освещенном тоннеле с черным полом и мглистыми, жидкими на вид стенами. Казалось, идеально прямой тоннель уходит в бесконечность, смыкаясь в точку на пределе видимости, однако это было иллюзией, как и «жидкий» вид стен. Беглецы сделали всего по три шага, как без всякого перехода выскочили в огромное помещение, заставленное решетчатыми фермами, колоннами и ажурными мостами. Света в помещении не было, но удивительным образом люди видели все предметы и друг друга. Никита остановился, глянул назад.
— Зря бежали. Я вспомнил… это был диморфант, причем неактивированный.
— Кто? — Такэда тоже оглянулся.
В стене помещения чернела быстро расплывающаяся клякса. Ни единого намека на дверь.
— Знаешь, когда мы сматывались, мне показалось, что кто-то рассмеялся…
— Да? Интересно. Мне тоже показалось…
Они поглядели друг на друга.
— Что это было? — осведомился Толя.
— Если ты о смехе, то не знаю. А диморфант — это скафандр. Точнее, существо-скафандр с почти неограниченными возможностями по защите. Живут они в симбиозе с другими существами в каком-то из хронов.
— А сейчас мы где? Конструкции какие-то… Завод, что ли?
— Это все иллюзии, наш мозг так реагирует на обстановку. Мы в энергозале темпорала, станции хроносдвига, а сама она находится в Гималаях, в недрах одной из гор. Помнишь легенды о Шамбале? Они созданы не без помощи станции, ее влияния на наш мир. Но впереди нас кто-то ждет, я чувствую.
— СС, кто же еще? Будем прорываться. На нашей стороне эффект внезапности.
— Сомневаюсь. Но делать нечего, надо идти до конца. К тому же Ксения может находиться и здесь.
Они углубились в лес ферм и колонн, шагая по черному, твердому и гладкому полу совершенно бесшумно, как по слою ваты. Оба понимали свое положение и были готовы применить навыки хаппо ундо — движения «на восемь сторон света», то есть мгновенно отреагировать на любую опасность в любом направлении. Наконечник копья в руке Такэды светился голубым и был похож на острый кусок льда. Никита свое копье держал в левой руке, а в правой нес «ножовку», направив ее лезвие из острых штырей вперед.
Обстановка изменилась внезапно, словно они продавили непрозрачную пленку, отделявшую помещение с колоннами от другого — высокого цилиндра с молочно-голубыми стенами, заполненного дымным голубоватым сиянием. В диаметре цилиндр не превышал размеров волейбольной площадки, но высота его была не меньше двенадцатиэтажного дома. Казалось, люди вышли на дно громадного колодца и увидели небо над ним, голубое и безоблачное.