Посланники небес

Нилин Аристарх

Я стоял словно провинившийся школьник перед учителем, который объяснял прописные истины. Мне было стыдно за себя и за тот мир, из которого я прилетел, потому что, высказав такое предположение, я тем самым показал, какие мы. Наш мир действительно еще не дорос до осознания ценности и важности жизни каждого индивидуума вселенной и праве распоряжаться этой жизни даже самому индивидууму. Я хотел, было сказать что-то в свое оправдание, но мне на память пришло совсем другое. Я вспомнил кадры кинохроники второй мировой войны, эксперименты немецких и японских врачей, послевоенное время и разные марионеточные

режимы, которые уничтожали свой народ во имя высоких идей. Все это промелькнуло перед моими глазами за секунду, но этого было достаточно. Я понял, что я вырос в своем времени, в своем мире и мое сознание еще не доросло до понимания того, что является обще определяющим в развитии мировой цивилизации. Я молчал и очнулся, когда вновь услышал голос Фейнхотена.

— Не расстраивайся Сережа, ваш мир на том этапе развития, когда жизнь и смерть столь неотделимы друг от друга, когда голод, болезни, войны, уносят жизни миллионов. Вам сложно осознать, сколь ценна жизнь человека. Вы поймете это со временем. Все мы через это прошли и, поняв это, уже не можем столь безразлично относится к смерти человека, даже если она оправдана высокими идеалами.

Он положил мне руку на плечо, и я прекрасно понял, что он пытается меня хоть как-то успокоить, но ему это явно не удалось, поэтому, я посмотрел на него и сказал:

— Я немного устал после перелета, вы не возражаете, если я пойду немного передохну, если что, Клоэр обо всем вам расскажет.

— Конечно, отдохни, я попозже к тебе загляну, Зангони тебя проводит в номер.

Я направился к выходу. У двери лаборатории меня догнала Зангони и проводила до комнаты, которая как две капли воды была похожа на те, в которых мы с Викой останавливались. Я поблагодарил и, закрыв за ней дверь, лег на диван.

— Нет, мне слишком сложно приспособиться в этом мире, подумал я, все, абсолютно все, другое. Другая философия, другие ценности и приоритеты. Я окончательно раскис и подумал, как жаль, что сейчас рядом со мной нет Вики. Она, даже поругав, нашла бы именно те слова, которые утешили бы меня. Как она там? А может мне слетать, точнее телепортироваться к ней? Действительно, чего я так переживаю. Я встал с дивана и, выйдя из номера, направился по коридору в сторону аппаратной.

Обсуждения были в самом разгаре. Я подошел к Фейнхотену и, улучив момент, когда он будет не так занят, спросил:

— Простите, можно вас на два слова?

— Конечно, что-то случилось?

— Ничего особенного, просто, день был тяжелый и к тому же я переживаю, как там моя супруга. Не мог бы я телепортироваться на несколько часов на марсианскую станцию, если это возможно?

— Конечно, что за вопрос.

Фейнхотен записал мне в нарукавный компьютер кодовые данные на телепортацию, объяснил, как внести данные ДНК для подтверждения допуска на межзвездное перемещение и добавил:

— Передай, пожалуйста, Виктории привет, и еще, — он на секунду замялся, после чего произнес, — Вы с Клоэром отлично справились с заданием и я рад, что вы благополучно вернулись обратно. Если бы вы погибли, я себе никогда этого не простил бы. А насчет остального, — он снова сделал небольшую паузу, — не переживай. Я же прекрасно понимаю, что ты говорил про эксперимент из лучших побуждений. Просто

в нашем мире героизм и самопожертвование, оцениваются несколько иначе, чем у вас, не более того. Так, что все нормально.

Он хлопнул меня по плечу, и добавил:

— Даю сутки увольнительной, завтра жду.

— Есть, — почти по военному, ответил я. Настроение мое улучшилось, и я направился к телепортационному переходу.

Глава 2

Выйдя из телепорта, я покрутил головой в разные стороны, словно проверяя, действительно я перенесся почти через всю Галактику или это ошибка и установка не сработала. Однако, окружающая обстановка, сразу напомнила мне, что это станция в районе Марса, и я прибыл по назначению. Воспользовавшись транспортной системой, я быстро добрался до комнаты, в которой мы жили. С некоторым замиранием в сердце, я произнес пароль доступа, и открыл дверь.

Вика сидела на диване, и что-то изучала на компьютере, поскольку прямо перед ней была раскрыта голограмма с какими-то табличными данными. Увидев меня, она вскочила и буквально повисла у меня на шее.

— Сережа, как я рада, что ты прилетел.

Я нежно поцеловал Вику.

— Отпросился у Фейнхотена в увольнение на сутки. Так заскучал без тебя, что решил махнуть на все рукой и телепортировался к тебе.

— И правильно сделал. Я тоже, так без тебя скучала. Расскажи, как там у вас дела, что-нибудь узнали?

— Ну, так не очень много, но кое-что.

Она вдруг отошла на шаг и внимательно посмотрела на меня, после чего сказала:

— Признайся, летал?

— Куда?

— Опять принял участие в каком-нибудь эксперименте?

— Какой там. Там и без меня народу полно.

— Сережа, посмотри мне в глаза.

Я посмотрел на Вику и улыбнулся, понимая, что врать было бесполезно, поэтому сдался и честно признался:

— Летал, родная, понимаешь, надо было. Втроем летали в прошлое в лабораторию на планету Эф.

— Куда? На Эф!

— Представь себе. Планета должен тебе сказать, произвела жуткое впечатление. Вроде нашей Луны. Ни атмосферы, ни воды, ледяная пустыня с нагромождением разрушенных городов. Я такого даже в кошмарном фильме не мог бы себе представить.

Вика подошла ко мне и, обняв, сказала:

— Я знала, что ты полетишь, не даром у меня все эти дни сердце болело, и я была сама не своя.

Я со всей нежностью, поцеловал жену, и, глядя в её сияющие глаза, произнес:

— Верю, но поверь, действительно, так надо было. Фейнхотен попросил меня. Он на меня очень надеялся.

— Он всегда на тебя надеется, потому и посылает.

— Но ведь кому-то надо было лететь.

— Вот сам бы и летел.

— Скажешь тоже. Кстати, я как всегда встретил нашего общего знакомого, Гао.

— Гао!

— Представь себе, Гао. Как оказалось, именно он принимал самое активное участие в проекте этого безумного доктора Йоа, — чтобы не расстраивать Вику, я не стал рассказывать ей, что он убил Йоа и закрыл дверь, чтобы мы не успели покинуть лабораторию, а заодно о погоне, которую за нами устроили эфские корабли, а лишь добавил, — он как злой гений на моем пути. Где я там и он. Видно наши дороги постоянно пересекаются.