Посланники
Шрифт:
Задёргиваю на окне штору, холмы исчезают.
Кладу в ладонь мобильник.
На маленьком экране высвечивается время: 1:20 ночи.
"Обстоятельства изменились…" - говорю я себе и набираю знакомый номер.
Переждав гудки, говорю:
– Лотан, призрак исчез! День всё же не ночь… Всё просто, не так ли?
– Конечно!
– отвечает Лотан.
– всё просто…
– Вот видишь…
– Вижу! Я вижу, ты видишь и даже Альберт Эйнштейн видел.
– Он-то что видел?
– Что всё просто, но и не совсем так…
– Почему люди не могут быть немного другими?
– Не могут, и всё тут. Будь они другими, они не были бы людьми.
– Лотан, эту
– Не мы… Ни смерть, ни войны себя не выбирают.
– Тогда почему?
– Так ведь люди...
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ.
Л ОТАН
"Господи, мы знаем, кто мы такие, но не знаем, чем можем стать"
Шекспир. "Гамлет"
Мотоцикл я прислонил к стене дома, в котором до 48-ого года проживали семьи английских чиновников. В 48-ом эти джентльмены, сев на пароход, отплыли в город Ливерпуль, а наша семья поселилась в одной из освободившихся квартир.
Я открыл парадную дверь. Шагнул на лестницу.
Над моей головой произнесли:
– Смотрите-ка, наш защитник отечества отступает на заранее подготовленную позицию к… мамочке!
Я поднял голову.
На лестничной клетке второго этажа стоял мой сосед - младший научный сотрудник лаборатории, в которой изучают методы восстановления функции повреждённой ткани головного мозга.
Я глотнул слюну.
– Тактически разумно!
– продолжил сосед.
– Кстати, что, собственно, вы все эти дни делали под Газой?
Я сказал:
– Днём принимали солнечные ванны, а по ночам любовались луной.
Сосед крякнул:
– То есть, подступив к мессу нахождения Зла, вы просто отсиделись…А ведь в Священном писании сказано: "Око за око…"
– Отличная идея, - согласился я.
– А вы её бездарно загубили.
– Нам велели повременить… Мы солдаты. Клятву давали…
Сосед состроил брезгливую гримасу и пропел:
"Чтоб жить, должны мы клятвы забывать,
которые торопимся давать".*
Я пробормотал:
– Нас послали…
Сосед поморщился:
– Долг – это бред! Мировой хаос на том и стоит, что одни присваивают себе право призывать других то к терпению, то к совести, то к смерти, то к мести, то к молитве, то к… Посланники… Получилось у вас как бы, так, но, как бы, и не так. Пошипели, будто уличные коты, и всё тут…
– Наши самолёты всё же…
Сосед хихикнул:
– Незначительное хирургическое вмешательство – это не то же самое, что анатомическое вскрытие…Homo sapiens требуют срочной перекройки. Чарльз Дарвин был прав, утверждая, что обезьяна произошла от человека.
– Разве он так говорил?
– Во всяком случае, так он думал.
– А в учебнике…
– Дарвина неверно поняли. В учебник вкралась ошибка…Жаль, когда открытия гениев, неверно используют балбесы.
– Но ведь…
– Ну, да, позже обезьяна неосмотрительно позволила себе вновь превратиться в человека.
Я присвистнул.
Сосед переменился в лице.
* Шекспир. "Гамлет". Перевод Бориса Пастернака.
– Думаешь, я несу ахинею?
– спросил он.
Я сказал:
– Точно не знаю.
Сосед тоже присвистнул.
Он был убеждён в том, что реально в мире существуют лишь зачатие и смерть, а всякое до и после – это бред, мираж, самообман, и каждый раз, повстречав меня, он с невероятным упорством внушал мне мысль, что напрягать мозг бессмысленно, ибо понять до конца мерзостные инстинкты человека всё равно невозможно. Особую неприязнь он высказывал в адрес Колумба, который искал Индию, а наткнулся на Америку, причинив тем самым ужасное зло всему человечеству. "Ни над чем не задумывайся, - внушал сосед, - ни в чём не участвуй, ничем не обольщайся. Всё сплетено воедино: ты – тот, кто несёт в себе семена любви и обожания, и ты же – тот, кто других истязает и губит". Я обзывал его мизантропом, и тогда он, поглядывая на меня взглядом исследователя головного мозга, призывал на помощь Достоевского, который, как известно, писал, что любить человечество легко; трудно любить каждого человека в отдельности. "Мы рождаемся и умираем по причине, которая называется абсурд, - настаивал сосед, - а потому своё пребывание на земле следует воспринимать, если не как игру, то уж точно, как странную забаву. Реальность на земле не такова, какой она себя выдаёт, а такова, какой ты её ощущаешь. История человечества – это представление мелких апокалипсисов на пути к большому и конечному апокалипсису. Нерона считают дебилом, а зря; разве не он, поглядывая из окна своего дворца на горящий Рим, продолжал играть на скрипке".
В своей квартире мой сосед проживал вместе с котом по кличке Негатив, но иногда на ночь оставалась приходящая служанка Жанна. "Я не мизогин, - уверял сосед, - но, чтобы я себе позволил влюбиться в женщину, такой пассаж, разумеется, совершенно исключён. Для себя я давно вывел формулу брака: "Вначале любят, потом страдают, а в конце – смиряются с привычкой к страданию". Я себя уважаю и спрашиваю: "На кой чёрт всё это?.." Что себе накличешь, то и откликнется…" Особым, торжественным тоном сосед обожал провозглашать свою программную фразу: "В жизни, безусловно, есть место подвигу, но лично я, хи-хи-хи, предпочитаю оставаться холостым. Dum vivimus, vivamus!"*
Его рассуждения об эволюции человека приводили меня в смущение, и каждый раз я просил его высказываться яснее. Теперь, постучав себя по голове, он проговорил:
А было так –
создал Бог ослика и говорит ему: " Ты, ослик, будешь таскать тяжёлые грузы, работая от заката до рассвета. Будешь питаться травой и будешь очень глупым. Жить будешь пятьдесят лет " . Огорчился ослик: " Пятьдесят лет для такой жизни – срок слишком долгий. Дай мне не больше двадцати "