После долгой разлуки
Шрифт:
Он медленно покачал головой.
— Ты написала то же самое в своем письме.
Аллегра вспомнила о том письме, написанном круглым детским почерком, с расплывшимися от слез буквами, и почувствовала укол унижения.
— Мне пора идти, — тихо сказала она, и Стефано отпустил ее руку, откинувшись на спинку кресла. — Я никогда не думала, что придется снова об этом говорить. — Она постаралась улыбнуться, даже рассмеяться, но не смогла. — Жаль, что я не ушла пораньше с банкета. Тогда бы мы не встретились.
Стефано взглянул
— Мы встретились бы в любом случае.
Аллегра вздрогнула.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я пришел на свадьбу — и вообще приехал в Лондон, — чтобы увидеть тебя, — холодно и твердо произнес Стефано.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Меня?
Стефано увидел, как на лице ее, сменяя друг друга, отразилась масса эмоций: шок, страх, радость. Он улыбнулся. Даже сейчас она жаждала его внимания. И его прикосновений. А ведь его тянуло к ней. К той женщине, которую, как он поверил однажды, он любил.
Ты никогда не любил меня.Уже не единожды он слышал от нее эти слова. Нет, не любил. По крайней мере так, как она хотела. Не так, как Ретт Батлер или иной карикатурный мужчина, образ которого запечатлелся в ее девичьем мозгу.
Но сейчас это не имело значения. Главным сейчас был Лючио.
Улыбнувшись, он нарушил молчание.
— Да, тебя, — сказал он.
Аллегра заморгала и уставилась на него.
— Что ты имеешь в виду? — выговорила она наконец, не веря своим ушам.
Стефано покачал в руках бокал, взглянув на рубиновое вино, затем поднял голову. Лицо его было каменным.
— Мне сказали, что ты — лучший детский арт-терапевт в стране.
Аллегра изумленно отпрянула назад. Такого она совсем не ожидала. А чего ты ожидала? — спросил насмешливый тихий голосок. Думала, он скажет, что безумно скучал по тебе? Что любит тебя?
— Полагаю, меня слишком переоценивают, — сказала она, овладев собой. — Я практикую всего лишь два года.
— Врач, с которым я говорил в Милане, решительно рекомендовал тебя.
— Реналдо Спери, — догадалась Аллегра. — Мы переписывались по поводу мальчика, которому ошибочно поставили диагноз «аутизм».
— А он не страдал аутизмом?
— Нет, он жестоко страдал от душевной травмы — мать на его глазах покончила с собой. — Аллегра сморщилась при этом воспоминании.
— Спери отзывался о тебе очень хорошо, — сказал Стефано. — Он считает тебя лучшим психотерапевтом. А мне нужен такой специалист.
Аллегра прикрыла глаза. Зачем же тогда он не сказал об этом с самого начала? Зачем приглашал танцевать, привел ее в этот бар, спрашивал о любовниках?
Она открыла глаза и твердо встретила его испытующий взгляд.
— Если я интересовала тебя как профессионал, почему ты не пришел ко мне в офис?
Стефано невозмутимо пожал плечами.
— Ты знаешь, все не
— И что же — сможем? — язвительно спросила она, подняв брови.
— Да, — с холодной решимостью ответил он.
Аллегра сжала губы. Ей все еще было больно. И сердце ее наполняли сомнения и тревога.
— Ну хорошо, — сказала она наконец, — расскажи конкретно, в чем проблема.
Стефано помедлил.
— Сейчас уже поздно. Давай поговорим об этом в следующий раз. Как насчет завтра, например? За обедом?
Аллегра нахмурилась.
— Почему не в понедельник, в моем офисе? — возразила она.
— В понедельник я улетаю в Рим, — ответил Стефано. — Аллегра, ты интересуешь меня только как специалист…
— Я знаю об этом! — вскрикнула она, и щеки ее вспыхнули.
— Тогда почему бы нам не встретиться за обедом? Возможно, мы станем друзьями. — Он улыбнулся, в его янтарных глазах блеснуло обещание. Аллегра помнила этот взгляд. Обещание нежности и сострадания, понимания и заботы. Обещание любви.
Ложь. Все это ложь.
Аллегра перевела дыхание и вскинула голову.
— Хорошо. Завтра.
— Скажи мне свой адрес, и я заеду за тобой.
Она продиктовала ему адрес и встала из-за стола.
— Спокойной ночи, Стефано, — сказала она, протянув ему руку.
Он сжал ей пальцы, усмехнувшись. И она в этот миг почувствовала, какая у нее маленькая и хрупкая рука.
— Спокойной ночи, Аллегра, — хриплым шепотом произнес Стефано. — До завтра.
На следующий день Аллегру одолевали тревожные мысли. Стефано обратился к ней, чтобы помочь ребенку.
Какому ребенку?
Его собственному?
Его жены?
Она обдумывала эти варианты, стараясь анализировать себя как психотерапевт. Ей больно думать об этом? Насколько больно?
Она не ревнива, это точно. И не так уж сильно удивлена. Так что же она чувствует?
Она не знала. Слишком много мыслей, много эмоций выступило на поверхность сознания.
День клонился к концу, и Аллегра стала просматривать свой гардероб.
Кроме платья, купленного на свадьбу Дафни, у нее не было никаких красивых и дорогих нарядов. Ее деловая одежда была простой и удобной, но для ресторана совсем не годилась.
А почему тебя это волнует? — зашептал внутри нее голосок. Ты хочешь произвести на него впечатление? Увлечь его?
— Нет, — громко произнесла Аллегра, но голос ее прозвучал нерешительно и фальшиво.
Она снова стала рыться в шкафу и вытащила жакет. Это был оливковый жакет, купленный по случаю на распродаже. Она ходила в нем на собеседование. Но можно ли явиться в нем на обед… тем более на обед в одном из самых дорогих ресторанов Лондона? Аллегра, зная Стефано, не сомневалась в том, что он выберет именно такой ресторан.