После меня

Грин Линда

— Да, и еще она сказала бы мне, что не нужно никогда жалеть о том, что сделала, а нужно жалеть о том, чего не сделала.

Папа некоторое время молчит.

— Ты будешь замечательной мамой.

— Неужели? Не могу себе этого даже представить. Я вполне могу от себя ожидать, что рано или поздно забуду ребенка в поезде, надену ему подгузник наоборот и вообще наделаю всяких разных глупостей.

— Ты будешь своего ребенка обожать, — говорит папа. — А это — единственное, что имеет значение.

Я договорилась с Сейди встретиться возле

канала. Мне подумалось, что свежий воздух подействует на меня благотворно, и, кроме того, мне не хотелось сообщать ей о том, что я беременна, в кафе: я опасалась, что она опять устроит мне сцену при посторонних. Я подозреваю, что ее реакция на эту новость будет не такой позитивной, как у папы. Я имею в виду, что в результате рождения у меня ребенка у нее же не появляется внук, верно? У нее вообще ничего не появляется. Она просто продолжает терять свою лучшую подругу. Лучшую подругу, которую за последние два месяца она почти и не видела.

— Привет, — говорит она, подходя и обнимая меня. — Как дела, незнакомка?

— Все хорошо, спасибо.

Она смотрит на меня:

— Почему всего лишь хорошо?

Я решаю сказать ей сразу:

— Ну, последние шесть недель я то и дело занималась тем, что выблевывала из себя свои внутренности.

Когда до нее доходит смысл моих слов, она от удивления аж разевает рот:

— О господи!.. Ты беременна?

Я киваю, слегка улыбаясь в надежде на то, что это даст ей понять, что новость эта — хорошая. По крайней мере, с моей точки зрения.

— Черт побери!..

Я качаю головой:

— Классно сказано. Наверное, следовало бы начать продавать в магазинах открытки с такими словами: «Черт побери, ты беременна!»

— Извини. Я просто шокирована — только и всего.

— Да, женщина рано или поздно выходит замуж, и у нее рано или поздно рождается ребенок. Или такого еще никогда не бывало?

— Но ведь это же не какая-нибудь женщина, а ты, Джесс. Моя лучшая подруга, которая до совсем недавних пор не вставала по утрам раньше одиннадцати. Я все еще никак не могу свыкнуться с мыслью о том, что ты уже вышла замуж. А теперь вот мне уже пора начинать ходить с тобой по магазинам в поисках одежды для будущей мамы и ее ребенка.

— Ну да, именно так и обстоит дело. Если ты мной недовольна, то извини.

Я начинаю идти по дороге, тянущейся вдоль канала. Несколько секунд спустя я слышу, как Сейди, застонав, бросается вслед за мной и догоняет меня.

— Эй, я такого не говорила. Я очень даже довольна. Если ты сама рада тому, что произошло. Ты рада?

— Да, — говорю я.

— А Ли?

— Очень рад. Это вообще-то была его идея.

— То есть это запланированная беременность?

— Ты выражаешься как мой папа. Я вообще-то ходила на занятия по отношениям между полами.

— Но ты не говорила мне, что будешь пытаться забеременеть.

— Да, но ты дала мне однозначно понять, что это совсем не то, чего тебе хотелось бы услышать.

Мы отходим чуть-чуть

в сторону, пропуская едущего на велосипеде мальчика, а затем молча идем по дороге. Я знаю, что первой молчание нарушит Сейди.

— Послушай, извини меня, хорошо? — говорит она некоторое время спустя. — Если ты и в самом деле этого хотела и тебя никто не принуждал, то тогда я, конечно, за тебя рада.

— Правда?

— Да. Я ведь теперь становлюсь вроде бы как тетушкой, да? Я буду нянчиться с твоим ребенком, но тут же буду звать тебя, если он начнет капризничать или вдруг обделается.

— Мне приятно осознавать, что я могу на тебя рассчитывать.

— Да, можешь. И это не шутка. Я буду тебе помогать. Я могу даже, если хочешь, присутствовать на родах.

— Не говори глупостей. Ты что, не помнишь, что произошло, когда ты держала меня за руку в тот момент, когда мне делали татуировку «Дары смерти»?

— Ты сейчас про то, что ты визжала, как резаная, и впивалась ногтями мне в ладонь аж до крови? Нет, я про это напрочь забыла.

— Мне, возможно, придется делать кесарево сечение.

— А ты напичкай себя какими-нибудь успокоительными средствами. Возьми их столько, сколько поместится у тебя в ладонях.

— Тебе, кстати, про это совсем не нужно волноваться. Со мной там будет Ли.

— А ты уверена, что хочешь, чтобы он присутствовал? Помнишь, что сказал по этому поводу Робби Уильямс? Он сказал, что это все равно что смотреть на то, как сгорает твой любимый паб.

— О-о, спасибо за то, что меня подбадриваешь.

— Что-что? Ты всегда говорила, что тебе нравится во мне то, что я говорю все напрямик.

— Да, может быть, но не настолько же напрямик! Поэтому, когда я располнею и стану похожей на гиппопотамиху, не начинай звать меня Глория [31] .

— Хорошо, я вместо этого пришлю тебе какие-нибудь безделушки на тему мультика «Мадагаскар».

— Я уже сгораю от нетерпения.

— Кстати, тебе совсем не о чем переживать. Готова поспорить, что у тебя будет такой небольшой и аккуратненький животик, что люди даже не будут замечать, что ты беременна.

31

Намек на гиппопотамиху по имени Глория — один из персонажей мультфильма «Мадагаскар».

— Чего мне по-настоящему хотелось бы — так это чтобы эта была такая беременность, при которой женщина сама не замечает, что она пузатая, пока не наступит тот момент, когда из нее уже начнет лезть ребенок.

— Я никогда не верила в такие россказни, — говорит Сейди.

К ней подбегает большая собака. Она обнюхивает ее ботинки и затем бежит дальше.

— Я тоже уже не верю. Я еще никогда не чувствовала себя такой уставшей и больной.

— Тебе следовало бы мне об этом сказать.