После прочтения - съесть!
Шрифт:
Через полчаса она нашла брюнета с орлиным носом, водителя сине-белого «Икаруса» 424 мн, пахнущий своим автобусом и луком. Субъект сообщил, что оставил пакет в городе Б на автовокзале, в киоске. И добавил, что всегда так делает, если никто не приходит за передачей.
— Почему же вы не позвонили по телефону в городе Б, который был написан на пакете? — возмутилась Аня, — чтобы за этим пакетом пришли и его забрали?
— Потому что там ничего не было написано, — водитель пожал плечами и отвернулся.
«Черт!» — Аня действительно забыла указать контакты офиса в городе Б, — «да ну и ладно!
Ах, как человека красит уверенность. Будь то уверенность, что все вокруг — дураки, или уверенность в том, что невыполнимых задач не бывает. Главное, не перешагнуть ту тоненькую незаметную черточку, которая отделяет спокойную уверенность от разрушительной самоуверенности, сжигающей душу, замутняющей зрение и разум, лишающей слуха, а иногда и способности понятно изъясняться. Но пока человек не перешагнул эту черточку, он привлекателен своими горящими глазами, выверенными жестами и дерзкой осанкой. Держитесь уверенных людей, ибо они есть даже в этом рассказе.
* * *
Звонок. Еще звонок.
Каринка уронила Кафку и простонала:
— Я не хочу брать трубку. Там опять будут орать.
Анфиса почувствовала, как в районе солнечного сплетения шевельнулось что-то похожее на комок ледяных змей. Предчувствие.
Карина одарила коллег выразительным взглядом и все-таки взяла трубку.
— Доброго дня. Да. Нет, ее нет. Дома. Работает. Вы.
Каринкин тон с каждым ответом становился все осторожнее. У Анфисы вспотели ладони. Все как один, не отрываясь, смотрели на бледнеющую начальницу. И вот, наконец-то, прорезался он — долгожданный вопль, рожденный черным куском пластмассы. Он был долгим, противным и нечленораздельным, как крик гиены, которой отрубили хвост.
Все ждали, затаив дыхание.
Выслушав все и подтвердив значимым «угу», Карина положила трубку и не подняла глаз.
— Ну что теперь? — спросила Зуля деланно безразлично.
— Мы все уволены?
— Не все, — Карина подняла глаза.
— Кто? — спросил Вася с любопытством.
— Я сама сейчас готова орать про отношение к работе, — Карина едва сдерживала ярость, — всё дело в том, что кое-кто из нас, якобы сидя дома и работая, выложил в сеть свои морские фото, — Карина повысила голос, — к которым прилагался отчет о двух днях — вчерашнем и сегодняшнем — великолепно проведенных на море.
— Ха! — сказала Нюша, до сих пор сидевшая тихо.
— Это звонил отдел кадров. Сказать, что Ира уволена за прогулы. А еще сказать, что это я во всем виновата.
Это была бомба. Все вскочили со своих мест, кинулись к Каринке. Каждый кричал что-то свое. Зуля — про то, что Каринка не виновата и что она не могла поселиться дома у мерзкой Иры, чтобы контролировать ее работу. Нюша дергала начальницу за рукав и допытывалась деталей. Анфиса кричала простое обычное «ура!» и выплясывала нечто дикое. Васька же взгромоздился на стол и кричал просто «ааааааааа», наверно, из любви к скандалам. А сама Карина, почему-то держась за сердце, громко, четко и ясно заявила, что на следующий звонок отвечать будет кто-то
— Привет всем! — раздался бодрый голос от двери, — вы что-то празднуете? Заваркины, наконец, признали свою умственную неполноценность?
Ребята обернулись к двери. На пороге стояла давно уволившаяся Дуня и давно уволенный Иосиф.
Анфиса в ужасе взирала на эту адскую креатуру. Краем глаза она увидела, а долей мозга сообразила, что коллеги тоже судорожно пытаются придумать повод удрать из офиса как можно дальше, чтобы не оставаться наедине с «Дунеосифом» — так они прозвали это двухголовое чудище.
— Я к начальнику автовокзала, — сказала Заваркина, и, не дожидаясь ответа, схватила куртку и побежала к двери, — документы поищу.
* * *
— Кажись, докУменты-то в Б остались. Напарник мой оставил, Витька, — пролепетал бесцветный белорусский мужик, водила автобуса, сине-белого Икаруса 424 мн, — мы всегда, если никто не приходит, передачки в киоске оставляем. Прям в том, что на платформе. А что пропало что-то?
Дэн его уже не слышал. Он был в отчаянии, был голоден и был зол. Он потратил полдня, чтобы догнать автобус. Он ехал за ним до города С, чтобы узнать, что пакет остался в Б? И что их просто никто не удосужился забрать?! Просто. Никто. Не забрал.
«Черт! Черт! Черт!» — Дэн развернул автомобиль и ломанулся в город Б. Он должен успеть, должен найти этот конверт.
Безбожно игнорируя правила дорожного движения, Дэн вытащил телефон и набрал номер кого-то из Б-офиса. Номер был так и забит в его телефонную книжку «кто-то из Б». Люди в регионах слишком часто менялись.
После трех гудков ему ответил грудной женский голос.
«Заваркина», — догадался он и принялся лихорадочно размышлять, — «из всех, кто есть сейчас в Б, Заваркиной и ее братцу доверять можно меньше всего. С другой стороны, она явно из тех, кто удавится за прибавку или красивое название новой должности. Попросить ее? Или не стоит?».
— Это город О, — сказал Дэн наконец, — интернет починили?
— Нет, — был дан лаконичный ответ.
— А когда починят?
— Неизвестно.
— Почему неизвестно?
— Потому что у провайдера сгорели серверы, у нас утонули компьютеры, шлюз и свич. Починят, как только починят.
«Вот стерва!» — разозлился Дэн и продолжил допрос:
— Документы нашли?
— Нет.
— Почему?
— Установили караул на автовокзале, ловим автобусы сачком для бабочек…
— Посерьезнее там! — рявкнул Дэн, — что это за отношение такое???
В трубке раздался сдавленный хрюк. Она что, издевается над ним? Они все над ним издеваются! Смеются за спиной!
Дэн в раздражении нажал «отбой».
Свои дела всегда сам доводи до конца.
Глава 4, в которой Дуня и Иосиф показывают параллельную реальность
— Заваркина! Не уходи! Конкуренции боишься?
— Тебя все боятся, — с оттенком брезгливости произнес Вася, — ты… такая устрашающая.
— Сам ты страшный, — добродушно заявила Дуня.