После взрыва
Шрифт:
Несколько минут он всматривался в содержимое миски. С виду вроде бы обычный суп. Если не знать, из чего он сварен, то можно предположить, что источником бульона послужили ящерицы. Да и потом, ну не мы же убили этих людей. Не важно, будем мы есть этот бульон или нет, их уже не вернуть. Но нам это поможет продлить свои жизни.
Правда, как ни уговаривал себя разведчик, все равно не решался поднести миску к губам. Краем глаза он заметил, что такие же мучения испытывает Женя, а Ашот и Андрей потихоньку отпивают из миски, при этом борясь с подступающими приступами тошноты.
Посидев так некоторое время, Сергей аккуратно отставил посудину
– Кирилл Валерьевич, возьмите мою порцию, я что-то не хочу, - старший разведчик указал на миску. Но старик не торопился забирать еду.
– Сергей, попробуй еще раз.
– Не получается.
– Нужно заставить себя. Ты уже четыре дня без еды, ресурсы организма не безграничны. Одной водой насытиться не удастся.
– Я в обед попробую поесть, а сейчас все-таки заберите, - старик взял миску и вернулся к себе на подстилку.
Женя все-таки отпил половину супа, но его тут же стошнило. Ашот с Андреем, напротив, чувствовали себя нормально с физиологической точки зрения. Но моральная составляющая поступка не давала им покоя, отчего они сидели, опустив головы.
Через час караульные принесли воду. Ашот взял кружку и стал поить обессилевшего Сергея. Тот накинулся на нее, как будто это была еда. Выпив пять кружек, он откинулся на подстилку и тут же провалился в тяжелую дрему.
Как странно, даже сейчас, когда они прошли через столько событий и даже узнали о своей незавидной участи, сны все равно не снились ему. Каждый вечер он просто провалился в черную пустоту. Хотя тяжелые психологические потрясения должны были вызвать хоть какие-то картинки в голове. Он так хотел увидеть родителей. Хотя бы еще раз, перед тем как его самого отправят на суп. Старик ведь сказал, что тех, кто отказывается от еды и слабеет, приговаривают раньше остальных. Даже если они содержатся в тех клетках, которые оставлены на самый последний момент. Наверное, поэтому караульные каждый раз внимательно следят за тем, как он подходит к ним. Они видят, что он с трудом передвигается. Надо заставить себя есть, иначе они доложат своим начальникам и те меня приговорят. К счастью, пацаны начали кушать. Значит, им удастся продержаться подольше. Если их содержат в клетке, которая служит неприкосновенным запасом, то до момента гибели остается тысяча человек.
«Господи, я начал измерять время съеденными людьми. Что за кощунство?! От недостатка пищи уже крыша едет. Надо держаться, иначе все, хана, зарежут как барана. Надо же, какие избирательные - отрезают только руки и ноги. А ливер-то почему не едите, выродки хреновы? Это же деликатес. Тьфу, мерзкие отродья, чтоб вы сдохли!»
– Командир!
– кто-то тряс Сергея за плечо. С трудом открыв глаза, он увидел перед собой Ашота. Лицо его было перепугано.
– Командир, ради Бога, поешь!
– Я не хочу обедать, парень, я поужинаю вместе с вами, - каждое слово давалось разведчику с трудом.
– Но сейчас и так ужин. Мы не смогли тебя добудиться днем. И воду ты пропустил. Только сейчас с трудом тебя растолкал.
Сергей никак не мог сфокусироваться, взгляд постоянно расплывался. Он понял, что караульные уже здесь. Повернув голову, он увидел, что они наблюдают за всем происходящим. Нет, они никого не торопят, не подстегивают. Они решают, кто будет следующим обедом. И судя по их насмешливым мордам, цель они уже определили. Да вот хрен вам, выродки!
– Помоги мне подняться, - попросил он подопечного. И кое-как приняв вертикальное положение,
– Что, крысы, уже, небось, приговорили меня? Не дождетесь!
Охранник, державший черпак, молниеносным движением съездил поварешкой командиру по лицу. От удара того развернуло и он без сознания упал лицом в песок...
...- Сынок, вставай, время уже семь часов, пора ехать!
– мама трясла Сергея за плечо.
– Ну, еще пять минут, - не открывая глаз, ответил он.
– Как папа в гараж пойдет, я сразу встану.
– Так он уже давно приехал и ждет. Быстро вставай!
Кое-как открыв глаза, он обнаружил, что уже вовсю светило субботнее июльское солнце. Это означало, что пора выдвигаться на дачу. Но из всего этого мероприятия Сергея прельщало лишь то, что по дороге, когда они свернут с оживленной трассы на проселочную дорогу, отец обязательно даст прокатиться за рулем их старенькой «Тойоты». Правда, за это придется собирать черешню, сидя на крыше летнего душа, возле которого она и росла.
Натянув на себя майку и шорты, он направился в кухню, где мама уже налила ему чай и разложила по вазам печенье. За столом сидел отец и читал газету.
– Ну, ты и любитель слона подавить, - вместо приветствия сказал вошедшему Сергею отец.
– Я уже полчаса как с гаража приехал и тебя жду.
Ничего не ответив, сын плюхнулся за стол и приступил к чаепитию. Через десять минут они втроем уже ехали по трассе в сторону Сокулука. Дача находилась выше этого городка, по дороге, уходившей на Белогорку. Места там были не очень живописные, единственное, что притягивало глаз, так это река, бежавшая вдоль магистрали. А вообще, ущелье, по крайней мере, нижняя его часть, было унылым. В Чуйской долине было много мест гораздо красивее этого.
– На базар заедем?
– спросил Сергей, когда машина заехала под табличку «Сокулук».
– Конечно!
– ответил отец.
По выходным на рынке продавали самую вкусную выпечку, которую только можно было встретить в магазинах. Папа обычно брал себе пряники, Сергей - бублики, а мама любила печенье. Еще набирали свежих лепешек, только что извлеченных из тандыра и обжигающих руки. С ними так вкусно было есть бутерброды с колбасой и сыром, запивая маминым фирменным чаем, в который она обычно клала зверобой, душицу или лимонную мяту.
Снег в горах к июлю практически полностью таял, а потому сейчас в реке был относительно небольшой уровень воды. Но шум от нее разносился на километры вокруг. Свернув с дороги, машина направилась к въезду в дачный поселок. Вот и дом - двухэтажный, но без штукатурки снаружи, отчего казался каким-то страшноватым. Наверное, потому, что был сделан из темного цвета шлакоблока. Но внутри было вполне уютно. По крайней мере, на первом этаже. Там располагался гараж и две комнаты, в одной из которых была оборудована кухня. Наверху же был один большущий зал. Правда, он наполовину был завален строительными материалами.
Сам дачный участок состоял из двух наделов земли. На нем росли преимущественно клубника и малина. Помимо них было еще с десяток фруктовых деревьев, а на оставшейся территории обычно сажали картошку и другие овощи.
Мама дала Сергею ведро и отправила собирать черешню, как и планировалось. Отец же засел с емкостью в зарослях малины, а сама мама направилась обрезать усы, как она их называла, у клубники. Это лишние побеги, которые забирали необходимую влагу у ягод, чтобы расти самим. Поэтому их и удаляли.