Последнее испытание
Шрифт:
Стерны и Леп уезжают одновременно. Накануне ночью шел снег. Его выпало немного, меньше дюйма, но зато на улице стало очень скользко. Марта подгоняет машину поближе к дому, чтобы отцу не нужно было долго идти по гравию подъездной дорожки, на котором можно не только поскользнуться, но и подвернуть ногу.
– Леп, – говорит Сэнди перед тем, как расстаться с сыном Кирила, – мне бы хотелось, чтобы ты нашел время ответить на несколько моих прямых и честных вопросов. Разумеется, как это полагается у джентльменов, все останется строго между нами.
Леп смотрит на старого адвоката бесхитростным взглядом.
–
– Но ведь процесс закончен.
– Разве это имеет значение? Если отец объявится, будет апелляция. А все эти гражданские иски? Мне надо держать язык за зубами.
Разумеется, Леп прав. Когда к дому подъезжает городской внедорожник Марты, Стерн говорит:
– Ну, может быть, когда-то все это окончательно утрясется.
Леп улыбается и протягивает адвокату руку.
– Я не жду, что это когда-нибудь случится, Сэнди, – говорит он без всякой задней мысли. Он прошел по минному полю и не собирается пересекать его еще раз.
После визита в дом супругов Пафко Стерн и Марта направляются в центр города. Стерн звонит по сотовому телефону, чтобы предупредить о том, что они скоро подъедут. Затем они ждут в приемной офиса главного судьи, пока Сонни, занятая на очередном процессе, освободится. Она теперь ведет гражданское судебное разбирательство, так что вступительное слово и у обвинения, и у защиты не должно занять много времени.
У судьи есть отдельный вход в ее личный офис прямо из зала суда. По прошествии двадцати минут один из судебных чиновников открывает перед Стерном и его дочерью главную дверь в судейский кабинет. Сонни, уже без мантии, встает из-за стола и, подойдя к гостям, поочередно обнимает их. Стерна она держит в объятиях довольно долго.
– Вы нас всех напугали, – говорит она.
– Зато я получил кое-какой мистический опыт, – шутит Стерн, намекая на те несколько секунд, когда он находился в состоянии клинической смерти. Поначалу он ничего не помнил об этом коротком промежутке времени, но потом кое-какие детали все же начали всплывать в его мозгу. Он, например, видел белый свет, про который рассказывают многие из тех, кто побывал по ту сторону жизни. Благодаря этому мысль о том, что скоро он окажется в месте, откуда не возвращаются, стала для него менее пугающей, чем раньше. Все теперь казалось ему естественным.
– Мы приехали, чтобы сделать два дела, – говорит Стерн. – Самое главное и срочное – сообщить суду о том, что наш клиент, похоже, скрылся.
– Это точно?
– Судя по всему, да.
– Черт, – произносит Сонни, будучи не в силах сдержаться. Сбежавший осужденный – это всегда своеобразная черная метка для судьи, который отпустил его под залог. Это означает, что она неверно оценила его характер. Стерн с огорчением рассказывает о том, что у Кирила есть второй паспорт.
– Я должен был спросить его об этом, – с досадой на себя говорит адвокат.
– Я тоже, – не снимает с себя вины Сонни. – Есть идея, куда он мог отправиться?
– Пока нет ничего, что указывало бы, куда именно. Но те, кто будет заниматься розыском, я думаю, смогут поднять списки авиапассажиров – он, скорее всего, сбежал по воздуху.
Престарелый адвокат уже подал намек
– Поскольку мы теперь являемся свидетелями, дающими показания против Кирила, – говорит Марта, – мы представим ходатайство об освобождении нас от функций его защитников.
– Считайте, что оно удовлетворено.
Сонни вскидывает руку и зовет заведующего канцелярией. Лицо Луиса появляется в соседнем дверном проеме. Глядя на своего сотрудника, судья заявляет:
– Дело «США против Пафко». Мы получили и удовлетворили устное ходатайство представителей фирмы «Стерн-энд-Стерн» об отказе от защиты интересов Кирила Пафко. Потом оформите все как положено.
Сонни явно не хочет задерживать решение вопроса из-за формальностей и старается сделать так, чтобы Стерн и Марта как можно скорее проинформировали сотрудников Федеральной службы исполнения наказаний и судебных приставов, чтобы те немедленно приступили к охоте. Затем судья вызывает своего заместителя руководителя аппарата судебных приставов, Джинни Тэйлор, и сообщает ей о случавшемся.
Ситуация такова, что Сонни невольно покачивает седой головой. Стерн всегда будет видеть в Сонни Клонски красавицу, в которую когда-то очень давно был пламенно, хотя и недолго влюблен. Однако в то же время для него она судья, к которой он всегда будет обращаться не иначе как «ваша честь». Внезапно он вспоминает, как Марта рассказывала, что, когда он рухнул в зале суда, Сонни, чередуясь с его дочерью, делала ему искусственное дыхание рот в рот. Подумать только, после стольких десятилетий их губы слились воедино – а он именно в такой момент оказался бесчувственным, словно восковая кукла. Какая ирония судьбы! Но что поделаешь – с течением времени мы меняемся. Это часть приключения под названием жизнь.
– Как странно мыслит и ведет себя ваш клиент, – говорит Сонни. – Могу я предположить, что это была его идея – настаивать на вынесении вердикта тем же составом жюри?
– Мы не имеем права это комментировать, – отвечает Стерн. – Могу лишь еще раз отметить проницательность суда.
Сонни забавляет деликатность высказывания Стерна. Он сидит в кресле, наклонившись вперед и положив обе руки на рукоятку своей трости, сделанную из бивня слона.
– Еще одна причина моего визита состоит в том, что я хочу извиниться перед вами.
Сонни смеется, помахивая рукой:
– Адвокаты есть адвокаты, Сэнди. А вы всегда были лучшим. Честно говоря, мне казалось, что этот ваш трюк с обмороком в зале суда – что-то вроде фокуса, когда иллюзионист вдруг достает кролика из пустого цилиндра.
– Марта утверждает, что это был мудрый тактический ход – потеряв сознание, я дал Мозесу дополнительное время для подготовки его ответного выступления.
– Он очень хорошо поработал.
– Мы с Мозесом побеседовали в субботу, – говорит Стерн. – Я поздравил его. Он держался со мной очень любезно. Мы договорились встретиться как-нибудь за ланчем.