Последнее лето
Шрифт:
Зять, затушив сигарету и бросив окурок под дверь углярки, поднялся с лавки:
– Матвей Иванович, а где тут у вас в туалет-то сходить можно? – спросил он тестя.
Старик с недоумением посмотрел на него:
– Как где? Там же, где и раньше. Забыл, что ли?
– Да не забыл, но мало ли… Может, в другое место куда перенесли.
– Да пошто? Там же нужник и стоит, за баней.
Юрий пошёл в огород. Амур, увидев чужого, залаял было, но потом, узнав подзабытого гостя, умолк.
– Как Роман-то служит? – спросил
Наталья пожала плечами:
– Вроде нормально.
– Сколько ему ещё осталось? Год?
– Весной год был, значит, ещё один остался.
– Он нам сперва-то писал, а сейчас перестал чего-то. Редко когда напишет. Может, осерчал на что?
– Да ну… осерчал… На что ему серчать-то? Так… времени, может, нету.
Снова замолчали. Наталья, задумавшись о чём-то своём, сорвала травинку, взяла её в зубы. Из сенок вышел кот, махнул из стороны в сторону хвостом и улёгся у Матвеевых ног на нижней ступеньке крыльца.
– Так вы пошто на день-то только приехали? – спросил старик через некоторое время. – Что, даже на недельку нельзя остаться?
– Нет, пап, не получается. У Юры дела.
– Ты же писала, он сам себе хозяин.
– Сам, да не сам. Делам не прикажешь. И Валерку через месяц заберём, нечего ему тут прохлаждаться.
– Как через месяц? – удивлённо вскинул брови отец. – Вы чего это нынче, а? Сами на ночь всего приехали и Валерку уже через месяц заберёте. Пошто так-то?
– Пап, ему на следующий год уже в институт поступать, а у него по английскому кое-как четвёрка выходит. Вот мы и нашли репетитора, чтоб поднатаскал его за лето. Понимаешь? Так что, Юрий числа десятого июля приедет, заберёт его.
– Так, год целый ещё впереди, успеет, поди, выучится. Мало вам, что ли?
– Мало. Надо, чтоб английский был на твёрдую пятерку. Даже с плюсом.
– А зачем ему этот английский?
– Ну-у… – протянула дочь, наморщив носик. Потом словно бы нехотя ответила: – Ещё рано говорить, конечно, но мы хотим его в Москву отправить учиться.
– В Москву? – ещё сильней удивился Матвей. – Зачем в Москву-то? Ближе, что ли, ничего нету?
– Такого нету. Мы хотим, чтоб он в МГИМО учился.
– Это чего такое?
– Ну это… В общем, там на дипломатов учат. Институт международных отношений. Это очень престижно и пер-спективно, но туда просто так не поступить, блат нужен.
– Блат? – переспросил отец.
– Ну да… связи, то есть, знакомства. Ну и у Юры там нашлись кое-какие варианты. В общем, есть возможность пристроить Валерку. Конечно, денег очень много надо, ну и язык знать всё равно нужно.
– Тьфу ты, – ругнулся старик, – взятку, что ли, давать собрались?
– Ой, пап… Скажешь тоже – взятку. Не взятку, а так… Понимаешь, сейчас время такое, что без денег и без связей ничего не решишь.
– Опять у тебя время какое-то, – Матвей недовольно помотал головой. –
Дочь скептически усмехнулась:
– Сам… Да он сам пока ничего не хочет. У него в голове только в футбол погонять, музыку послушать, да «когда в деревню поедем?».
– Так чего, Юрий твой шибко богатый, выходит? Раз знакомства у него в Москве, да взятку давать собрались.
– Пап, давай больше не будем ни о каких взятках говорить, хорошо? – с напором сказала дочь, недовольно зыркнув на отца.
Матвей, не ответив дочери, снова спросил:
– Чего Юрий-то твой делает? Где он работает, что сам себе хозяин? Он раньше вроде как на обувной фабрике инженером был.
– Он и сейчас там же, на обувной фабрике, только в кооперативе.
– Слушай, а ты можешь мне толком объяснить, чего это такое? Кооперативы-то эти. С чем их едят-то? А то, вон, люди говорят, там одни барыги да хапуги.
В сенках послышались шаги, зять возвращался из огорода.
– А вот он сам идёт, у него и спроси, – кивнула на мужа Наталья.
– О чём спроси? – глянул на Матвея зять, снова усаживаясь на лавку.
– Да вот папа спрашивает, чем ты занимаешься. Как это, что сам себе хозяин? Я сказала, что у тебя кооператив.
– А-а… – протянул Юрий.
– Это, я так понимаю, под тип артели, что ли? – уточнил Матвей. – Раньше были такие…
Юрий кивнул головой:
– Верно, папаша, под тип артели.
– Ну и чего ты делаешь там?
– Чего делаю-то? – зять усмехнулся. – Да разное.
Юрий был вторым мужем Натальи, она вышла за него девять лет назад. К родне жены он относился с нейтральной прохладцей: нос не воротил, но и душу особо не раскрывал.
– Разное, это чего? – продолжал расспрашивать Матвей. – Вот я после войны в одной артели работал, так мы коромысла там делали, дуги гнули, полозья к саням.
Юрий глянул на тестя, чуть заметно усмехнулся:
– А вы с какой целью интересуетесь?
– Как это? – не понял Матвей. – Какая тут ещё цель? Ты ж вроде как не чужой. Нешто это секрет какой, чтоб друг от дружки таиться? Ну не хочешь, так не говори, – старик пожал плечами, – я не неволю…
– Да нет, не секрет, – зять примирительно улыбнулся. – Ладно, расскажу, раз интересно. Вы же в курсе, что я на обувной фабрике работаю?
Матвей кивнул:
– В курсе.
– Ну вот. Ботинки, туфли, сапоги делаем, мужские и женские, даже детский ассортимент есть. Продукция у нас хорошая, спросом пользуется, а цены мизерные, толком не заработаешь, потому как государство наше разлюбезное не разрешает наценку выше установленной нормы делать. Ну вот мы и сделали при фабрике кооператив. Как вы говорите, под тип артели, только всё же это маленько другое. Это уже несколько лет разрешено, так сказать, для развития частного предпринимательства.