Последнее предупреждение
Шрифт:
– Ну да.
– Ситхи примерно то же самое, только в Империи.
– А на самом деле?
– На самом деле... как ты думаешь, мы сейчас разговариваем?
– Да.
– Вслух?
Люк хотел ответить: «Да!» – и...
– Но как?
– Это одно из отличий джедаев и ситхов от обычных людей. Для общения – не нужно сотрясать воздух.
– Но это невозможно!
– Ты продолжаешь молча общаться со мной и при этом не веришь в очевидное...
– Телепатия?
– Да, причем ты так тоже можешь. Просто никогда
– Я никогда не знал, что это возможно.
– Многое возможно... Ты еще не распаковал вещи?
– Не успел...
– У тебя с собой оружие?
– Нет. Ой, да. Бен дал мне... Я и забыл, что это можно использовать как оружие.
Люк развязал мешок, достал отцовский меч. Протянул его Вейдеру. И тут произошло удивительное: меч, плавно описав дугу по воздуху, сам лег в руку попечителя.
– Да, я узнаю его. Это меч Энекина.
– Как вы это делаете?
– Что именно?
– Притягиваете предметы.
– Ты тоже это можешь делать.
– Нет, я не могу.
– А ты попробуй.
– Как?
– Просто представь, что он у тебя в руке. Потянись за ним.
Люк попробовал.
– Не получается.
– Просто в тебя вбит предрассудок, что это невозможно. Тогда как ты сам видел совершенно другое. Но не поверил.
– И пока не поверю – не получится?
– Именно.
– Я буду тренироваться.
– Разумеется, будешь. Только не советую тренироваться при посторонних, люди боятся того, чего не понимают.
– Раньше я считал, что у меня развита интуиция.
– Это не интуиция. Да, упущено много времени, но ничего, ты все наверстаешь.
ГЛАВА 14. РАЗНЫЕ СИСТЕМЫ ОТСЧЕТА
– Милорд!
– Капитан, сейчас три часа ночи. Что такого серьезного:
– Из гиперпространства вышел КОРАБЛЬ: вам нужно это видеть! – судя по голосу, офицер был более чем потрясен.
Вейдер по привычке потянулся к Силе: и мгновенно вскочил на ноги, уже без тени сонливости. Он слишком хорошо знал это ощущение: как и человека, чье присутствие скручивало в черную воронку золотистые линии вероятностей. Великая Сила, что же здесь происходит? Самое время выяснить:
– Его Величество, Повелитель Галактической Империи приказал мне лично сопровождать новый флагман до его владельца, – спокойно докладывал Сэт Пестаж, снисходительно разглядывая ровные ряды встречающих. – Он выразил недоумение слухами о вашей отставке и передал самые теплые пожелания, – министр низко поклонился. – О деталях сообщу позже.
Темный Лорд рассеянно кивнул. Цветистые фразы Пестажа проходили краем сознания, регистрируясь, но не отвлекая от главного. Самым важным в пышной церемонии встречи являлась невысокая фигура в сером плаще, состоящая в свите Сэта Пестажа. Все внимание Вейдера было обращено на этого гостя. А все внимание визитера: всецело занимал Люк, удивленно глазеющий на придворных. Темный Лорд мысленно выругался. Ну, почему Госпоже Фортуне вздумалось показать свою двуличность
– Желаете экскурсию по кораблю?
– Разумеется, министр. Просто сгораю от нетерпения.
Иронию во фразе могли заметить лишь те, кто знал Дарта Вейдера очень хорошо. В данный момент, на «Девастаторе» их было всего трое. Зейн Линнард насторожился, Сэт Пестаж кинул на ситха удивленный взгляд: а незнакомец в сером плаще высокомерно улыбнулся. Желтые глаза этого человека, как всегда, видели больше обычного. У него практически не было никаких сомнений в происхождении голубоглазого юноши.
Политика – это игра без правил. Однако жизнь временами бывает похлеще политики.
И мысли Вейдера против воли унеслись в прошлое. К тем временам, которые, если по чести, он предпочел бы не вспоминать.
Короткая передышка между миссиями. Вызов в Сенат. И новое задание. Два часа на отдых и сборы. А вместо этого он меряет шагами приемную чрезвычайно занятого сенатора. Занятого медицинским осмотром.
Энекин вспомнил, как клялся, что ему абсолютно все равно: девочку она ждет или мальчика. Падме сделала вид, что поверила. Хотя ему, действительно, было все равно. Главное, что это их ребенок.
Полноценная семья. Наконец-то.
И если недавно у него был страх, что малыша отберут джедаи, то сейчас он был спокоен.
Восьмой месяц беременности и восьмой месяц интриги: кто у них будет. Порой Энекин жалел, что так опрометчиво дал слово не сканировать ее до родов.
Хотя, чего жалеть? Если бы он решил проверить все ли в порядке – она бы ничего не заметила. Но он держит слово. Потому что она тоже находится в неведении. Хотя кому-кому, а ей гораздо сильнее хочется узнать все подробности о своем ребенке. Но Падме честно до сих пор выполняет рекомендации врачей, и ни о чем их не спрашивает.
Разве он мог воспользоваться своим преимуществом?
Он улыбается.
Он продолжает улыбаться, когда Падме выходит к нему, обвивает своими маленькими руками и целует уголок этой улыбки. Он все еще продолжает улыбаться, когда рушится мир. Улыбка становится неестественной, словно приклеенной. Начинает не хватать воздуха. Будто кто-то отключил кислород – и теперь нечем дышать. А перед глазами – привет от Великой Силы – видение будущего.
– Что с тобой? – спрашивает она, видя, что он пошатнулся.
«Не разрешу ему придти на роды», – решает Падме, глядя на бледное лицо мужа. Доводит до кресла. Садится рядом. Он отворачивается. Глаза режет, но слез нет. Слез нет давно. Утекают минуты. И Энекин ощущает, что опаздывает.
Опаздывает.
Снова и всегда.
– Что ты увидел? Будут проблемы с ребенком? – пугается она, наконец-то сообразив, что происходит.
– Нет. Нет, – торопливо отвечает он и прижимает ее к себе, но в голосе – тревога. – Нет. Ты здорова. И здесь все будет хорошо.