Последнее предупреждение

Лита

Все они являлись лицемерами. Все – политики, врачи, воители. Когорты людей, жаждавших перемен – и потому последовавших за Палпатином. Но Империю ценили очень высоко. И преклонялись перед ее создателем, – просто потому, что он СМОГ. Переступить условности. Создать государство. И повести их за собой.

Император – это его Империя? Наверное, так. Возможно. Придется проверить.

ГЛАВА 12. ПОПЕЧИТЕЛЬ

Фермеры с удивлением смотрели на шаттл, севший у их дома. На штурмовиков и фигуру в черном.

–

Прошу вас, – выдохнул Оуэн, сжимая бесполезное ружье, уже после того, как незнакомец прошел внутрь. – Вы из Академии?? Этот негодный мальчишка все-таки подал заявление?

– Я насчет Люка Скайуокера. Где он?

– В Мос-Айсли, уехал за деталями для влагосборников, но наверняка зашел в мастерскую к друзьям.

– Вы его опекуны?

– Да.

– Хорошо. В мои планы входило сначала поговорить с вами.

– А с кем мы имеем честь... – Оэун Ларс не успел договорить как незнакомец его перебил:

– Дарт Вейдер.

И все. Ни звания. Ни должности. Ни зачем ему понадобился Люк...

Оуэн стал раздражаться:

– Мы его не отпустим.

– Это не обсуждается.

– Поймите, мальчик юн и весьма романтичен. Он погибнет в первом же вылете, как и его отец.

– Да, разумеется, его отец. Как бы это сказать, я явлюсь душеприказчиком Энекина Скайуокера. Он бы хотел, чтобы я позаботился о его сыне.

– Он бы хотел?

– До самой последней секунды своей жизни он не знал, что его ребенок жив.

– Но почему вы возникли только сейчас?

– Как только появилась информация, что Люк жив, я прилетел. Официально его мать умерла до родов.

– А вы в курсе, кто его мать?

– Да.

– И?

– Вы не знаете, имя же вам ничего не скажет.

– Возможно, мы однажды видели ее. Когда Энекин прилетал на пятилетие...

– Возможно.

– Мы не располагаем сведениями, кто вы, и насколько вам можно доверять. Мы не знаем, говорите ли вы правду. Почему мы должны верить вам?

– Потому что от вас ничего не зависит.

Оуэн хлопнул кулаком по столу.

– Эй, мистер, с нами эти шутки не пройдут. Мы не дадим своего согласия...

– Вы хотите, чтобы юноша сгнил тут вместе с вами? Или все дело в том, что вам не хватает работников? Мне казалось, Энекин однозначно четверть века назад устранил рабство.

– Откуда вам это известно? – потрясенно спросил Оуэн. – Этого нет ни в одном официальном реестре.

– Я даже знаю, что Шми Скайуокер умерла у вас на кухне. И похоронена на вашем фамильном кладбище. И что ваш отец любил ее.

– Да это так. Мой отец любил ее. И собирался выкупить. Копил деньги, даже пытался заложить ферму. Ферму, – Оуэн горько вздохнул, – кто вложит деньги в рискованное предприятие? Когда вспыхнуло восстание – он помогал, чем

мог. Спас многих, а Шми – нет. Если бы не горячность Энекина, если бы не этот глупый мятеж, через пару месяцев ее бы выкупили, и она была бы жива! Так же, как и мой отец. Он ведь так не оправился от потери. И последующие годы уже не жил, а существовал. Словно тень. Поймите, Люк похож на Энекина. Импульсивностью. Романтизмом. Максимализмом. С такими задатками либо погибнешь, либо погубишь других. Хотя скорее всего будет и то, и другое.

– Интересно. Значит, вы считаете, что он похож на своего отца?

– Да, и именно поэтому я запретил ему думать об Академии.

– Но если Люк до сих пор слушается, то от отца он мало чего унаследовал.

– Откуда вы знаете?

– Я же сказал, что был знаком с Энекином.

– Что вы хотите предложить мальчику? Стать пилотом, пушечным мясом Империи?

– Не волнуйтесь. Я больше вашего хочу, чтобы Люк оставался в живых. А предложить я ему хочу, ни много ни мало, – будущее.

– Как удобно появиться здесь, когда ребенок вырос! – недоверчиво буркнула Беру. – И утверждать, что недавно узнали.

Вейдер оглянулся. Беру Ларс. Он запомнил её заплаканной испуганной девчонкой. Как же эта планета и тяжелая физическая работа старит людей. Его мать была моложе, много моложе, когда он уехал, но тоже выглядела изнеможенной и старой. Как и Беру сейчас. А ведь она ровесница Мон, нет даже младше, а выглядит... А Бен Кеноби, ставший стариком за двадцать лет, проведенных здесь?! Люди сгорают тут, от ведения натурального хозяйства, от невыносимых солнечных лучей. Бесчеловечная планета.

– Это правда, – ответил он ей, – я случайно увидел Кеноби. Который, кстати, тоже числился в мертвых, а оказалось – жил здесь.

– Но если все живы, может и Энекин где-нибудь рядом на Татуине? – пошутила Беру.

– Может быть, – туманно произнес гость, и хозяева поежились.

– Мы привязались к мальчику, своих детей у нас нет. Поймите правильно, нам бы не хотелось чтобы с ним что-то случилось, – после некоторой паузы проговорила Беру.

– Что ж, ваши чувства делают вам честь. У меня один вопрос: как Люк попал к вам?

– Бен Кеноби, его принес Бен Кеноби. Ребенку требовалась мать, а Беру... – Оуэн отвернулся.

– Наш сын умер сразу после рождения. Он был практически ровесником Люка, родился на пару дней позже, – промолвила Беру. – Бен узнал об этом. Люку требовалась кормилица. Мы сразу привязались к малышу. Бен был не против.

– Ясно.

Лорд Вейдер вышел на солнцепек. Зачерпнул горсть песка.

Глядя на утекающие сквозь пальцы крупинки, он дошел до каменной таблички, на которой ветер и песок практически стерли имя Шми Скайуокер.